Цивилизация
Во второй половине 80-х в небольшом круге (дело было в СПб) возникла тема ноля. Некий ноль рассматривался как что-то весьма неопределенное, но производящее ощущения. Не так чтобы он считался точкой для дальнейшего прогресса, и уж вовсе он не был констатацией жизненных обстоятельств. Просто ноль как таковой, даже без учета смысла цифры. На тему тогда подсели Юхананов, Щербина, Хрусталева, Добротворский, возможно, даже Трофименков, отчего бесстрастно пишет нежные рецензии на любые киношки. А Чистяков с «Нолем» — это уже другая история, хотя и близкая.
Тема продержалась года два, оказав воздействие (не столько своей идеей, а просто потому, что с ней прожито некоторое время) на социальную реализацию участников. По себе сужу, да, но социализация бесповоротно ухнула. Не так чтобы напрочь, но в весьма сильной степени. Но опять же это не была некая школа жизни по уходу от нее, жизни куда-то вбок, но в окрестностях того ноля были свои кайфы, которые социализацией не компенсируются, но лишь затаптываются ею — а чего ради? В конце 80-х много чего происходило, это одна из тех историй.
Да, тут можно рассуждать об онтологии и даже о том, как внешние обстоятельства способствовали этому нолю. Изжитость государства, утрата вменяемости власти, фиктивность социальных групп, бла-бла и т. п. Обстоятельства, даже когда на них чихаешь, все равно воздействуют, хотя бы на тушку. А тогда в природе имелось размыкание связности восприятия; коннотации, знаете ли, совсем обмякли. Как следствие, и обнаружилась субстанция, которая, даже обозванная нолем, не была пустой, — так это вспоминается в ходе данного воспоминания.
И даже термин «пустота», в то время попсово-обиходный, обозначал наличие ее отсутствия. Как можно что-то назвать пустотой, если этого чего-то вовсе нет? Кто бы это что-то заметил, чтобы его вообще как-то называть?
Потом началось всякое разное эпохальное, ноль стушевался, да и как можно распространять ноль? И зачем? Вообще, всегда же полно немноголюдных историй, большая часть которых не станет общественным достоянием. Что, естественно, эти истории не отменяет.
<1>Это все к тому, что теперь чуть-чуть похоже. Пауза с конца прошлого года до нынешнего вторника не выказывает желания прекратиться. Зачем снова выходят газеты, про что они там? Сходство между двумя историями — в отсутствии внешних мессиджей; да, такие паузы — как бы всякий Новый год, но теперь-то уже всем понятно, кто, чего и зачем делает. Ничегошеньки неожиданного не будет, впереди лишь очередные технические детали. Новые смыслы и откровения не попрут. Конечно, сейчас это такой маленький ноль, он вызван чисто внешними обстоятельствами, но все же.
Какова мораль? Остается только денотативное, коннотативное устраняется, потому что общественно сводить смыслы уже нет нового повода. Каждый субъект жизни оказывается для себя окончательным центром мироздания. Он отрезан от прочих смыслов, извне ровным счетом ничего даже не попискивает. Тогда варианты: либо метафизика, либо эгоцентризм, но между ними разница только в проявлениях. Зато о лицах, которых постигает метафизика, потом уже редко что известно, так что о них думать незачем.
А с эгоцентриками все печально. Ведь прекращается и возникновение предвкушений, то есть будущее перестает предъявлять себя частному лицу. Это не романтический момент «ах, будущего нет!», но технологический: предвкушения не возникают. Потому что любое будущее существует только в совокупности имеющихся связей, раскручиваясь по ним. А если обмяли все связи индивидуума и социума, то где же бегать желаниям, попискивая по пути к своей реализации?
Так что в ближайшую неделю будущего явно не будет. Но это очень интересно: не бывает же так, чтобы никак не было. Значит, как-нибудь да будет. Но от каких же новостей возродится интерес к социальной жизни? Что именно может заставить снова относиться к социуму не без вожделения? Или все же бывает так, что никак?
