Цивилизация
События последних недель практически уже официально признаны политическим кризисом. Слово еще не прописалось в высочайшем лексиконе только ввиду сохранения старой, сформировавшейся примерно в середине первого путинского срока, установки — кризисы могут быть только террористическими. Все остальное — частные неприятности, мелкие шероховатости, плоды деятельности провокаторов и врагов страны, наконец. Но ни в коем случае не политический кризис.
Запрет на публичное использование термина вовсе не означает того, что его не употребляют в более узком кругу. Понимание того, что из массовых волнений, вызванных применением закона о монетизации льгот, может вырасти самый настоящий политический кризис, постепенно овладевает умами и в Белом доме, и в Кремле. Поскольку скрыть от президента сам факт падения его рейтинга все равно не удастся, Владимиру Путину неизбежно придется заниматься этим кризисом. И принимать некие неприятные решения, содержание которых будет во многом зависеть от источника информации.
Вполне возможно, что внимание президента будет обращено на явное сходство самых неудачных предприятий российской администрации последних месяцев: монетизации льгот и украинской избирательной кампании.
При всей содержательной несхожести двух явлений, налицо явное их формальное подобие: в обоих случаях кризис был необязателен.
В украинском случае пострадал авторитет Путина на международной арене, монетизация льгот навредила президентскому рейтингу внутри страны.
Признавать собственные ошибки Владимир Путин и не любит, и не умеет. Повторять вслед за своими самыми ретивыми сторонниками слова о международном и внутреннем заговоре, президенту тоже не с руки — сторонники могут не выезжать за пределы страны, а вот Путину этого не избежать. Поэтому вполне вероятно, что корень зла найдется в обычном месте. Будет признано, что виной всему слабость государства и без его всемерного укрепления ни на что хорошее и рассчитывать нечего. Государство укрепляли и до того, однако сделанного оказалось явно недостаточно.
Поэтому стоит ожидать по-настоящему радикальных шагов.
<1>Не простого перемещения номенклатурных работников с одного места на другое, наподобие скитаний Владимира Яковлева, поменявшего за полтора года 4 места работы, а полномасштабной структурной кадровой революции.
Что это такое? Это разрушение всей существующей системы управления страной и создание на ее основе новой структуры власти. В качестве примера: происходит не просто увольнение министра финансов и его заместителей, а упраздняется само ведомство. И на его месте учреждается нечто новое. Например, министерство финансов и экономики или министерство финансов и труда. Соответственно, у нового ведомства появляются новые задачи и новые полномочия. Под которые нужны новые люди. Или даже старые, однако заново нанятые на работу. Кадровая революция коснется не только федеральных, но и региональных органов власти. И тут дело тоже не ограничится простым перемещением.
Предположить, какой может стать новая структура управления страной пока трудно. В ходе кадровых революций принимаются самые оригинальные решения, как, например, это было в начале 60-х годов в СССР с введением совнархозов и разделением партийных органов на сельские и городские.
Инициаторы кадровой революции могут рассчитывать как минимум на два положительных для себя эффекта. Для населения любое избиение руководящих кадров — в радость. Удовлетворение гонениями на чиновников может быть настолько сильным, что на время будут забыты и последствия монетизации льгот, и растущая инфляция, и почти все остальные жизненные неприятности. Если кто и не испытает сразу счастья от могучего кадрового урагана, задавшись вопросом о его необходимости, электронные средства массовой информации помогут как следует во всем разобраться и увидеть происходящее в правильном свете.
Однако еще больше радости избиение старых кадров может принести их потенциальным сменщикам.
Всякое кадровое перемещение подобно медали: есть аверс и есть реверс. Кому-то придется проститься со своим кабинетом и всем, что к нему прилагается, но кто-то в него и въедет. Для последних авторы кадровой революции будут самыми настоящими благодетелями, ради которых хоть в огонь, хоть в воду. В рамках кадровой революции возможны самые фантастические карьеры. Энергетика неожиданных возвышений сама по себе способна укрепить власть.
Не факт, что кадровая революция сделает государство более эффективным, а президент Путин будет раз и навсегда избавлен от опасности проколов на ровном месте. Все может случиться совсем наоборот. Однако в рамках кадровой революции и перестройки всего государственного аппарата будет не до мелочей. А самая большая выгода от кадровой революции в том, что ею можно заниматься весьма продолжительное время. И по ее окончании самой большой наградой будет стабильность, не важно, какого качества.
