Цивилизация
Имели место и поиски цветового решения. Только вот не употребленных цветов почти не осталось, а оставшиеся тянут на себя боковые ассоциации.
Остается вариант «серой революции», отчасти имея в виду революцию номенклатурную, о желательности которой не столь давно писал М. Ю. Соколов. Но понятие «номенклатурная» нечетко: там это кто — тайные советники или титулярные, да и что нам до них? А в варианте «серой революции» возможно просто говорить о перемещениях вокруг вертикали власти, когда все главные вроде на местах, но что-то меняется. Не выясняя, кто там у них да отчего.
Это не о дворцовом перевороте, там-то как раз меняют главных. Да и дворцовый переворот сейчас — это просто едет П. с утра на работу, а Кутузовский не перекрыт. Исполнителям легко дать соответствующее указание, даже не объясняя, что-де Главного сегодня нет в стране. Скучно.
Кроме того, формат цветной революции предназначен для стран с небольшими столицами. В Киеве, скажем, все определил размер перекрестка Крещатика и майдана, а там же нет даже площади, сам майдан заставлен какой-то дурацкой архитектурой. Но визуально — удачный угол, богато падал картинкой в камеры.
В Москве тогда надо организовать сразу дюжину площадок, иначе революционный охват жителей будет процентно мал. На Пушкинской надо? Надо. На 1905 Года надо? Пожалуй. На Красную-то не пустят, там Иверские на ключ запирают, остальные щели тоже легко перегородить. Возле Большого театра? Там явно разместятся силы поддержки режима. На Арбатской, возле «Художественного», на площадке сбоку от Домжура и в переходе между ними — революционное место. На Лубянке? Непременно, потому что знаково, а тогда и на Старой площади, там тоже знаково, да и «Китайский летчик» рядом. Но две тусовки рядом? Или возле метро «Бауманская», где зимой протестовали против закрытия радио «Ultra»? Но там места совсем мало, хотя можно перейти на Елоховскую. А у ХХС? А на Васильевском спуске? А на площади Белорусского вокзала, в расчете на прибывающие эшелоны белорусской оппозиции?
В принципе, проблема решаема, но в сумме будет похоже на День города.
К тому же сколько площадок — столько представлений о ходе процесса, а вожди революции замаются их объезжать. Так что только серая и незаметная революция адекватна в российских (точнее — в московских) обстоятельствах. Главное, понять, в чем движущая сила, кто тут объект, а кто субъект.
Когда г-н Блок писал о том, что надо учиться слушать музыку революции, он вовсе не имел в виду духовые оркестры или тот же майдан, где добрые украинцы месяц танцевали под свою главную песенку. Он говорил о запутанном сочетании предметов и явлений, сходящимися в какой-то неорганизованный гул, который уже настолько отвратен, что дальше ничего, кроме полного обвала, быть не может. Схожий гул есть всегда, теперь он состоит из задушевного новостного бормотания, телевизионных прайм-таймов, песни про бумер, государственного пафоса и много другого т. п. Революционной такая музыка становится, когда каждый следующий ее релиз опять и снова не катит.
Под серой революцией полагается вот что: внутри истеблишмента происходят какие-то внутренние терки, а внешнее пространство постоянно давит на них, навязывая им себя. Они, конечно, сопротивляются, это ж, типа, власть, ей же в лом, когда ей что-то навязывают. Но этим сопротивлением они и производят революцию в своем кругу, а остальным до них и дела нет.
От них вообще никто ничего не ждет, они давно уже персонажи, для которых главное — быть хоть как-то востребованным, причем именно в столице.
<1>То есть проблема именно территориальная. Период первоначального накопления в США затормозил отчасти из-за особенностей бального зала г-жи Астор — туда помещалось человек четыреста, что и ограничило размеры их верхушки, а это изменило формат поведения нуворишей. Сравним с апокалиптическими прогнозами будущности поселений на Рублевке, имеющих в виду скорый транспортный коллапс, ну а Новорижское шоссе ситуацию особо не спасет. Так что впереди у истеблишмента только вторичный рынок недвижимости, и никакие контрольные пакеты чего бы то ни было сырьевого тут не аргумент: они, как класс, заперты в столице, нравы которой определяются не ими.
Их публичное поведение всего лишь публичный продукт в ряду прочих городских публичных продуктов, на любой из которых найдутся и критики, и фаны, но в любом случае согласующиеся с типологией оценок, сформулированной, скажем, журналом «Афиша». Или вот «Газетой.Ru».
Причем в этой схеме прозрачна роль оппозиции: она работает критиком (художественным, ресторанным, магазинным); с присущим критикам доброжелательным отношением в формате «Аффтор, выпей йаду!».
