Цивилизация
Смена первого лица — страшный сон любого абсолютистского режима. Оно и понятно: публичные институты не работают, всё зациклено на главном иерархе, уход которого чреват очередным переделом власти-собственности без определенных границ и с неясными последствиями. А вот чтобы перевести политическую систему в режим ручного управления и одновременно проводить выборы со сменой первого лица — это дорогого стоит. Лишь настоящие новаторы политического театра способны к столь несимметричному ответу на вызовы времени.
Конечно, мы понимаем, что отсутствие реальной конкуренции на выборах является главной из национальных особенностей российской демократии, на необходимость которых проницательно указал президент В. Путин. Зачистка поля от конкурентов отработана, губернаторы назначены, деньги собраны. Да и вообще, путинскому курсу нет альтернативы. Ведь, чтобы предложить альтернативу, надо сначала определить курс, а этого еще никому не удавалось. Противники путинского курса совершенно бессильны — у них нет почвы под ногами. Спрашивается: кто против сильного конкурентоспособного государства? То есть альтернативы нет. Но ведь и прежнего энтузиазма нет уже! Сказание об эффективном государстве стало подозрительно похоже на известное заклинание «халва, халва». И тут нашему начальству есть над чем задуматься: в отсутствие энтузиазма безальтернативность на выборах не полезна.
Сведущие люди знают: не хватает позитива — найди врага. Где же враги? С Западом у нас стратегическое партнерство. Олигархи покорены и приручены. Бесконечно бороться с терроризмом нельзя, это противоречит ранее взятым обязательствам.
В такой ситуации только очень близорукие люди могут не заметить призрака «оранжевой революции», что бродит по странам СНГ и жадно глядит на Россию.
В контрреволюционном пафосе профессиональных «спасателей Отечества» человек циничный увидит лишь корысть — желание припугнуть заказчика, чтобы не скряжничал. Я думаю по-другому. Борьба с призраком революции — не просто «пиар для клиента», это уже широкоформатный национальный проект. Спасают, конечно, не Отечество, но тоже не малое дело — повестку будущих президентских выборов. Итак, эстафету темы «гражданского антитеррора» должна принять «народная контрреволюция».
Звучит пафосно, но не убеждает. Страха нет. Не верят пока что наши люди в революцию. Все же видели, как воздвигалась президентская вертикаль: несколько лет верховная власть только тем и занималась, что себя укрепляла. И вдруг на тебе: караул, государство в опасности! С чего бы это? Даже если представить, что у нас в стране есть оппозиция, достаточно мощная и популярная, чтобы повести за собой значительную часть общества. Не на Кремль повести, а на избирательные участки — сначала голосовать, а потом контролировать подсчет голосов, чтобы не обманули. Вот представили, а теперь вернемся к манифестам наших просвещенных контрреволюционеров: стали ли они выглядеть более убедительно? Ничуть. Непонятно, за что бороться и вокруг чего объединяться, ради чего защищать действующую власть.
Электоральная контрреволюция, если она не сводится к тривиальной фальсификации выборов, предполагает упреждающие действия власти, повышающие ее популярность и устойчивость, или, на худой конец, хотя бы вдохновляющую программу на будущее. Между тем действия нашей власти уже мало кому нравятся, программы же нет как не было. Что не удивительно: отсутствие альтернативы от многого освобождает.
В общем, нет у нас ни революционного сценария, ни контрреволюционного, а вырисовывается пока один единственный — инерционный.
Инерционный сценарий отнюдь не означает отсутствия проблемы. Кто так думает, тот потерян для российской политики. Только страшно далекий от верхов нашего общества теоретик может ограничиться общей сентенцией: мол, Путин уйдет, а созданный им режим останется. Режим — это люди, ансамбль отношений, если кто забыл! Как выбрать — вообще не вопрос. Кого? Вот задача для практикующих российских государственников.
Итак, нынешнему кремлевскому режиму нужно сохранить себя и минимизировать транзакционные издержки, связанные со сменой первого лица. То есть нужен надежный преемник и продолжатель. Однако чересчур способный продолжатель «дела Путина» — это главный риск предстоящего политического предприятия.
С учетом этого следует вывести ограничительные условия для правильного отбора кандидатуры преемника. Во-первых, ценз персонального могущества. Поскольку сосредоточение большой власти в руках преемника опасно для его нынешнего патрона и остальных соратников, самых могущественных путинских сановников из списка претендентов следует вычеркнуть. Во-вторых, ценз корпоративного авторитета. Нынешний режим во многом является властью силовиков, именно поэтому преемник не должен быть человеком, который может претендовать на роль лидера самой влиятельной корпорации — главным силовиком должен оставаться Путин. В-третьих, ценз лидерской харизмы. Политик с энергией и амбициями лидера, пусть и не обладающий сегодня очень большим влиянием, став президентом, может резко изменить игру. Поэтому преемником нельзя делать человека самостоятельного и амбициозного. И, в-четвертых, ценз личной популярности. Ясно, что преемник своим восхождением на президентский пост должен быть обязан олигархической коалиции во главе с Путиным, но отнюдь не собственной популярности. Следовательно, личная политическая удачливость и свой, независимый от Путина рейтинг популярности являются для любого претендента в преемники нежелательным обременением.
Таким образом, нетерпеливый вопрос — кто будет преемником Путина — следует существенно уточнить и поставить в политически корректной формулировке: кто, возможно, будет техническим президентом?
Вот известный список особ, приближенных к президенту: «питерские силовики» И. Сечин, С. Иванов, Н. Патрушев; «питерские юристы» Д. Медведев, Д. Козак; «питерские спикеры» Б. Грызлов, С. Миронов; «питерские экономисты» А. Кудрин, Г. Греф; путинский премьер М. Фрадков и политтехнолог В. Сурков. Таков наш национальный запас.
Что ж, давайте, прикинем. Руководители президентской администрации, а также крупных сырьевых компаний Д. Медведев, И. Сечин, В. Сурков не проходят по первому цензу. С. Иванов и Н. Патрушев подпадают под второй ценз. Д. Козак слишком амбициозен, за что уже сослан на Кавказ. Г. Греф правительственную игру проиграл и на Чубайса похож. А. Кудрину надо сначала возглавить правительство. Остаются два спикера и премьер — все как на подбор «технические». Впрочем, почему «как»? Подбор и есть. Не богатыри, конечно. Но спикеры, по крайней мере, фотогеничные. Хорошая картинка ведь очень важна для народного выбора: человеческое лицо показать крупным планом, ракурс выигрышный найти. А для боевой интриги супостата оранжевого можно запустить — пусть напирает! Авось, всё получится. Главное — не менять оптику и обратную перспективу.
