Цивилизация
Создание разнообразных формальных союзов бывших стран СССР-СНГ хотя перманентно и происходит, но никак не получается видимо устойчивым — в первую очередь, не только по причине повышенного чувства свободы и независимости, но из-за постоянного несовпадения интересов. Однако неформальные союзы, возникающие без всяких протокольных мероприятий и освещения в СМИ, оказываются вполне успешными именно потому, что интересы участников и их видение окружающего мира совпадают, хотя и несколько отличаются от современных представлений.
В частности, похоже, что Россия, Казахстан и Узбекистан начинают делать первые шаги в сторону организации своеобразной «контрреволюционной Антанты» — тактического союза авторитарных режимов, стремящихся не допустить демократизации хотя бы в тех странах бывшего СССР, которые географически расположены или тяготеют к Азии.
Штурм Дома правительства Киргизии, организованный сторонниками «киргизского Абрамовича» — бизнесмена Урмата Барыктабасова, — один из элементов этой геополитической игры. Урмат Барыктабасов имеет двойное гражданство — казахское и киргизское (именно наличие гражданства Казахстана стало основанием для его исключения из списков кандидатов в президенты Киргизии местным ЦИКом). У него хорошие личные связи с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым (однажды, когда дочь казахстанского президента нуждалась в срочной медицинской помощи, Барыктабасов предоставил ей самолет). У самого Казахстана в соседней Киргизии крупные политические и финансовые интересы: по некоторым сведениям, более половины всего совокупного капитала киргизских банков имеет казахстанское происхождение. Не говоря уже о том, что благодаря браку Адиля Тойгонбаева и Бермет Акаевой казахстанско-киргизские связи были закреплены на высшем клановом уровне. Но главное — казахстанские власти, равно как режимы Путина, Каримова и Лукашенко, панически боятся повторения уличных революций у себя дома. При этом, если у Лукашенко нет никаких реальных ресурсов для ведения «контрреволюционных» операций за пределами Белоруссии, у России, Казахстана и отчасти Узбекистана такие ресурсы есть. Москва, Астана и Ташкент все годы после распада СССР не прекращали тесное военное сотрудничество. Режим Каримова уже продемонстрировал в Андижане волю к репрессиям любого масштаба против мирного населения, недовольного нищетой и тотальной коррупцией власти.
При этом Москва на дипломатическом уровне обеспечила Каримову политическое прикрытие, став единственной мировой столицей за исключением Пекина, активно поддержавшей отказ узбекских властей от международного расследования андижанской трагедии.
<1>Узбекистан решился и на ограничения для американской воздушной базы в Ханабаде, хотя именно американцы в ходе афганской кампании уничтожили лидера самой радикальной антикаримовской вооруженной исламистской группировки — «Исламского движения Узбекистана (организация запрещена в России)» — Джуму Намангани, за которым безуспешно охотились узбекские спецслужбы. Используя финансовые возможности Казахстана в Киргизии, а также отсутствие в новой киргизской политической элите антироссийских настроений, Москва может попытаться возглавить «контрреволюционную» операцию в регионе. (Пока там в реальности произошел лишь клановый переворот: на место северным кланам, представителем которых являлся Аскар Акаев, пришли выходцы с юга в лице Курманбека Бакиева, при том что самая южная и самая взрывоопасная Ошская область, населенная этническими узбеками, не поддерживает Бакиева, как не поддерживала Акаева.) Эта геополитическая игра теоретически может оказаться для Кремля более успешной, чем неуклюжие попытки сохранить режим Кучмы — хотя бы потому, что активность США в центральноазиатском регионе можно легко ограничивать разговорами о совместном противостоянии исламским радикалам. Тем более что реальная угроза полной перекройки региона, где благодаря экспериментам большевиков государственные границы нигде не совпадают с национальными, действительно существует. А попытаться исламизировать ту же Ферганскую долину, внутри которой расположились территории сразу трех государств — Узбекистана, Киргизии и Таджикистана, — в принципе можно.
Однако и при таких козырях Москве едва ли стоит репетировать роль геополитического покровителя Центральной Азии.
Если в Казахстане экономическая ситуация еще более или менее стабильна, в Киргизии, Узбекистане и Таджикистане степень нищеты из-за откровенно варварской экономической политики властей такова, что пламя может возгореться от любой искры и в любой момент. И погасить его Россия будет не в силах. Впрочем, в случае с Таджикистаном мы уже имеем пример «квазистабильности»: с одной стороны, режиму Эмомали Рахмонова и российской военной базе на территории республики вроде бы ничего не угрожает, с другой — официальный Душанбе просто не контролирует часть страны, которая фактически живет своей жизнью. Распространение подобной модели на еще большие, но столь же нестабильные территории трудно признать дальновидной политикой.
