Цивилизация
31 января в Ингушетии пройдет съезд народа республики. Команда нового президента Юнус-бека Eвкурова пытается ликвидировать дефицит легитимности, образовавшийся в последние годы, а потому съезду будет предложено рассмотреть наиболее актуальные для республики проблемы: общественно-политическая ситуация и пути ее стабилизации, вопросы местного самоуправления и противодействие коррупции.
Проблемы местного самоуправления названы среди приоритетных неслучайно. Осетино-ингушский конфликт из-за статуса и принадлежности Пригородного района, хотя и притушен, но не разрешен до конца. Таким образом, местное самоуправление для Ингушетии – это и проблема конфликтного урегулирования, и, не в последнюю очередь, вопрос о перспективах отношения к России и к ее политике на Северном Кавказе.
Для новой власти съезд станет своеобразным рентгеновским снимком социально-политической ситуации в Ингушетии, а для общества – тестом на легитимность Юнус-бека Евкурова.
Созыв съезда стал итогом серьезных управленческих и политических трансформаций. А потому он будет промежуточным итогом и проверкой на эффективность «нового курса» нового президента Ингушетии.
После того как 31 октября парламент Ингушетии утвердил кандидатуру Юнус-бека Евкурова на посту президента, началась «перестройка» в самом маленьком северокавказском субъекте РФ. Во-первых, радикально сменилась риторика и политический стиль республиканской власти.
Команда прежнего главы республики Мурата Зязикова функционировала в режиме «осажденной крепости», пытаясь, прежде всего, демонстрировать верность «партии и правительству» и позиционируя себя в качестве форпоста Кремля в борьбе даже не с местными экстремистами или противниками власти, а с мировым терроризмом.
В последние два года в высказываниях руководителей Ингушетии регулярно звучали антиамериканские нотки. Дестабилизация внутри республики объяснялась иностранными происками, каковыми объявлялись даже конференции различных зарубежных центров или научных институтов, например, Фонда Джеймстаун. Лояльная светская оппозиция представлялась в качестве агентов влияния США. На подозрении были и правозащитники – свои и московские – и журналисты. Памятны и «инициативы» с мест по ограничению вещания центральных телеканалов на Ингушетию.
Новый президент демонстративно отказался от торжественной инаугурации и заверений в лояльности Кремлю. Свой отказ Евкуров объяснил необходимостью экономии бюджетных средств.
Первая встреча нового главы республики с рядовыми гражданами прошла в центральной мечети Назрани – месте значимом и знаковом для большинства жителей республики. С этого времени основа «нового курса» региональной власти – попытка организации диалога с гражданским обществом. Естественно, глава республики не пытается (по крайней мере, пока) фрондировать по отношению к Кремлю. Напротив, в ходе внезапного визита президента Дмитрия Медведева в Ингушетию 20 января 2009 года Евкуров выглядел как человек, пользующийся доверием первого лица государства, и как проводник его политики. Но, кажется, основное для нового лидера сейчас не это. Куда больше внимания он уделяет проблеме организации эффективной обратной связи с теми, кто готов к конструктивному разговору. Речь, конечно, не идет об «умиротворении» экстремистов и террористов. Но как выходец из военной среды и человек практический, президент Ингушетии не может не понимать, что определенная «свобода рук» в сфере управления, включая и непопулярные меры, возможна только в случае поддержки населения. А для этого нужно понимание общества.
Это понимание важно и для преодоления «дефицита легитимности», который остро чувствовался в деятельности предыдущей администрации. Иначе президент Ингушетии рискует превратиться в президента Магаса со всеми вытекающими отсюда последствиями. У него просто не будет общественной поддержки, в том числе и для жесткого «наведения порядка».
Пока можно зафиксировать несколько промежуточных итогов «нового курса» Евкурова. Во-первых,
налажен диалог с лояльной светской оппозицией, что можно и нужно было сделать еще несколько лет назад. Более того, ряд ее представителей были кооптированы во власть.
Во-вторых, установлен контакт с правозащитниками, как местного, так и общенационального уровня. 24 декабря Евкуров встретился с Людмилой Алексеевой и Валерием Борщовым. Во время разговора с ними он сам дал жесткую оценку действий «силовиков». В-третьих, произошла смена главы МВД Ингушетии. И хотя милицейская система является вертикально выстроенной и назначения на руководящие региональные должности делаются из Москвы, здесь нельзя не увидеть позитивного сигнала. Ранее именно эта структура была предметом наиболее жесткой критики со стороны лояльной светской оппозиции. В-четвертых, Дмитрий Медведев в ходе своего визита заявил о том, что до 2015 года республика получит из федерального бюджета 29 миллиардов рублей. По подсчетам СМИ, эта сумма составляет три годовых бюджета республики. Раньше в республике многие говорили, что на фоне Чечни (после августа 2008 года и Южной Осетии с Абхазией) Ингушетия выглядит падчерицей Москвы. Чаще всего задаваемые последние полгода вопросы: «Почему две республики, которые не являются частями Российской Федерации, получают деньги и политическую поддержку?»; «Почему Ингушетия лишена этого?»; «Почему восстанавливается Цхинвали, но маленькой северокавказской республике, которая является частью России, внимание не уделяется?». Теперь хотя бы обозначены перспективы решения финансовой проблемы. Все это, естественно, будет предъявлено Евкуровым на съезде 31 января в качестве первых серьезных успехов.
Однако после января неизбежно наступит февраль. И самое трудное для республиканской власти впереди. И
первая по значимости проблема – противодействие антигосударственному подполью, для лидеров которого разницы между Зязиковым, Евкуровым или Аушевым не существует.
И здесь одними терапевтическими методами не обойтись. Вторая (по списку, но не по значимости) проблема – Пригородный район. Сегодня активная часть ингушского общества видит решение этого вопроса в присоединении спорной территории к Ингушетии. Среди таких активистов немало и правозащитников, и представителей лояльной светской оппозиции, диалог с которой стал визитной карточкой Евкурова. Но этот вариант политически опасен прежде всего для самой республики. Не говоря уже о реакции Северной Осетии. Решение территориального спора в пользу Ингушетии станет для Северного Кавказа прецедентом намного опаснее «косовского».
Соседняя Чечня не раз оспаривала у Ингушетии Сунженский и Малгобекский районы.
В случае принятия решения по Пригородному району в пользу Ингушетии возможно выдвижение территориальных требований уже к ней самой.
И это уже не говоря о том, что прецедент по изменению внутригосударственных границ всколыхнет Дагестан, где один «ауховский узел» чего стоит.
Следовательно, нужны новые подходы. В конце концов, обеспечение безопасности и прав лиц ингушской национальности в Северной Осетии (а эта проблема есть, чтобы ни говорили осетины) и территориально-административные изменения – не одно и то же. И решая первую задачу, совсем не обязательно начинать перекройку северокавказских границ.
Необходимая и политически оправданная борьба с террористическим подпольем и радикальным исламом тоже не должна сводиться к тотальной охоте за посетителями мечетей. Само население должно осознать, что практическое внедрение жестких социально-культурных моделей защитников «чистого ислама» ударит по их же правам, правам людей, привыкших к светской повседневности. Одно дело — симпатии к людям, вставшим на путь борьбы с непопулярным государством и коррумпированным чиновничеством, другое — ежедневное существование по правилам «а-ля Талибан (организация запрещена в России)». Но привить такое осознание может только легитимная власть, то есть воспринимаемая населением как своя.
В поисках ответов на непростые вопросы у Евкурова и его команды будет много сложных ситуаций. Не раз встанет выбор между популярностью и реализацией трудных, но необходимых решений. Тяжело не поддаться соблазну свалить все существующие в республике проблемы на федеральный центр, как это с успехом делал в 90-е годы Руслан Аушев. Москва действительно многое делает не слишком эффективно, и ее есть за что критиковать. Это совсем не трудно, если у тебя есть общественная поддержка.
Но самая главная проблема находится в Москве. Захочет ли Москва менять «правила игры», которые сегодня существуют на всем Северном Кавказе? «Перестройка» в рамках отдельно взятой Ингушетии, во-первых, трудноосуществима, во-вторых, малоэффективна. Готов ли Кремль рассматривать этот регион не только как «стратегически важный», но и как территорию, населенную гражданами России, имеющими не только конституционные обязанности, но и права? Январский визит Дмитрия Медведева дает робкую надежду на это (в фокусе внимания главы государства был не терроризм и не военные базы, а социальные проблемы, экономические условия). И здесь важна принципиальная готовность Кремля помогать не только деньгами, но и советами тем региональным руководителям, которые стремятся к изменению архаичной управленческой практики.
