Цивилизация
Российские банки и ЦБ сейчас готовы к возможному мировому финансовому кризису гораздо лучше, чем в 2008 году, заявил председатель Банка России Сергей Игнатьев в рамках правительственного часа в Госдуме. При этом он оценил ситуацию с долговым кризисом в Европе «немного хуже, чем было полгода назад». Игнатьев напомнил, что российская банковская система осенью 2008 года не была готова к кризису (тогда это отрицалось и самим ЦБ, и властями в целом. — «Газета.Ru»): чистые иностранные активы банков составляли минус $100 миллиардов, то есть обязательства банков перед нерезидентами на эту сумму превышали их требования. Игнатьев напомнил, что ЦБ осенью 2008 года вынужден был поддерживать курс рубля, чтобы не допустить банкротства банков. «Сейчас чистые иностранные активы банков составляют плюс 62 миллиарда долларов», — сказал председатель ЦБ. По его словам, в настоящее время валютный курс является более гибким, поэтому реакция банковского сектора на кризис должна быть более сбалансированной.
Даже подкрепленные цифрами, эти рассуждения не имеют ни политической, ни экономической ценности. Политически убеждать внутренних инвесторов, что Россия — островок стабильности, бессмысленно. Тот же Игнатьев привел предварительную оценку оттока капитала из России в январе — апреле — $42 миллиарда. Капитал утекает из страны темпами, сопоставимыми с 2011 годом, когда отток превысил $80 миллиардов. Больше было только в кризисном 2008 году, когда ситуация усугубилась войной с Грузией.
Возвращение к власти Путина и наступление в этом смысле некоторой политической определенности инвесторов явно не успокоило.
Экономических оснований полагать, что банковская система лучше готова к новому кризису или лучше готова вся российская экономика, тоже нет. Решительно непредсказуемо, каковы будут масштабы и последствия нового кризиса, как это оказалось непредсказуемо в 2008—2009 годах. Сейчас на фоне массового вывода вкладчиками денег из греческих банков, отсутствия у Греции правительства и новых досрочных парламентских выборов, по итогам которых страна может покинуть зону евро, незначительно падают мировые цены на нефть. От этого показателя российская экономика по-прежнему зависима критически. В результате в последние дни, включая сегодняшний, российские фондовые индексы тестируют годовые минимумы, чего не происходит ни с американскими, ни с европейскими биржевыми показателями. Иностранные активы российских банков, которыми хвастал в Думе глава ЦБ, в случае глобальных потрясений могут еще больше увеличиться. Отток капитала усилится. При этом банки, кроме пары-тройки государственных и исключительно за счет экстренных казенных вливаний, просто не будут никого кредитовать. К тому же наличие больших иностранных активов не гарантия отсутствия паники среди населения. Да и какой толк в формально не разорившихся банках, если они все равно не способны остановить общий обвал экономики.
Хотя российские власти постоянно говорят о том, как Россия благодаря их усилиям преодолела кризис (в 2008 году они не признавали самого факта кризиса в стране, считая его исключительно мировым), в реальности все за нас сделала мировая экономика и ее главные локомотивы — США и ЕС.
По большому счету, у российской власти лишь два конкурентных преимущества на случай глобальных экономических потрясений: отсутствие у страны больших внешних долгов, а также политических ограничителей в виде сильной системной оппозиции и готовности миллионов людей выходить на массовые акции протеста под экономическими лозунгами.
Однако не стоит забывать, что Путин в качестве президента всегда правил исключительно на восходящем экономическом тренде и сохранял высокий личный рейтинг. Прошлый кризис пришелся на президентство Медведева, чей рейтинг не имел решающего значения для политической судьбы Путина. Возглавляемое же Путиным российское правительство шло в фарватере общих решений большинства государств независимо от их режимов: экстренно насыщало рынок ликвидностью и раздавало стратегическим с точки зрения власти предприятиям фактически безвозвратные кредиты. Причем российская экономика в кризис упала существеннее, чем и у партнеров по БРИК, и у стран — членов «большой восьмерки».
Так что любые заявления представителей российской власти о готовности России к кризису не более чем политические мантры для самоуспокоения. Российская экономика за последние годы ничуть не изменилась. Точнее, она стала еще более зависимой от цен на нефть. Страна, балансирующая бюджет при цене нефти $120 за баррель и заложившая в проект бюджета-2012 среднегодовую цену $115 за баррель, по определению не сможет чувствовать себя хорошо, если нефть упадет даже до $70—80, не говоря уже о более низких ценах.
