Цивилизация
В Кремле готовят реформу ведомственных общественных советов. У министров намерены отобрать право формировать состав таких советов самостоятельно, поручив это интернет-активистам и Общественной палате, сообщила «Независимая газета». «К такому порядку всегда было много вопросов. В составе этих органов заводились люди, которые, мягко говоря, проявляли излишнюю лояльность к тем, кого должны контролировать. Им все нравилось, и активной общественной дискуссии вокруг того, что происходит в правительстве, не было», – цитирует издание слова источника в администрации президента.
По схеме Кремля, руководство министерств и ведомств будет объявлять сбор заявок вместе с Общественной палатой. В ОП поступят заявки общественных организаций, работающих в сфере интересов конкретного министерства. Далее к обсуждению кандидатов подключится интернет-сообщество, а на заключительном этапе совет Общественной палаты вместе с руководством ведомства должен отобрать наиболее популярных у гражданского общества кандидатов. Практически по такой схеме проходили выборы в пока не сформированный новый состав совета по правам человека при президенте.
Конечно, хорошо, что общественные советы при министерствах и совет по правам человека при президенте пока еще просто существуют в России. По форме это все-таки хоть какой-то контроль за властью. Тот же президентский совет может публично не согласиться с наиболее скандальными судебными приговорами или законодательными инициативами власти, пусть и без последствий для уже принятых решений.
Однако никакие новые схемы формирования общественных советов при министерствах и ведомствах не сделают эти органы реально действующими. Проблема в том, что в России все ключевые решения реально принимаются вне институтов власти. В лучшем случае это происходит в недрах администрации президента, чьи полномочия законодательно не определены. А иногда и просто в рамках кулуарных частных консультаций между людьми, которых политологи в своих исследованиях устройства российской власти потом называют тайным политбюро.
Поскольку легальные институты государства практически отстранены от реального управления страной и сферами своей компетенции, любые формы контроля за этими институтами автоматически становятся имитационными.
Никакой общественный совет, никакое открытое правительство, как их ни формируй, не будут работать, пока принципиально закрытой остается сама реальная политика.
Например, практически невозможно представить себе ситуацию, при которой общественный совет Минтруда заставляет вносить коррективы в пенсионную реформу, а общественный совет Роскомнадзора отговаривает ведомство маркировать возрастными знаками информацию в интернет-СМИ. Не эти ведомства принимали решения. Не их общественным советам уговаривать представителей ведомств изменить позицию.
Толку от нынешних общественных советов, которые министерства и ведомства формируют по своему усмотрению, нет никакого. В эти советы чаще всего попадали либо абсолютно лояльные руководству, либо прямо или косвенно встроенные в систему люди. Иногда доходило до анекдотических ситуаций: например, в состав общественного совета при Следственном комитете два года назад была включена французская поп-певица Мирей Матье.
Но смена схемы формирования советов едва ли кардинально улучшит качество их работы.
Общественная палата за шесть лет своего существования не убедила в способности отстаивать интересы представителей общества перед властью. Скорее это такой же имитационный орган гражданского общества, как многие министерства и ведомства — имитационные органы реального государства. Так что роль Общественной палаты как оператора не выглядит принципиальной либерализацией существующего порядка. Попытки с помощью интернет-технологий вовлекать граждан в управление страной хотя бы через обсуждение отдельных законов на примере законопроектов об образовании и о полиции также не дали особых результатов. Власть не внесла в первоначальные варианты этих законов никаких существенных поправок, предлагавшихся участниками интернет-дискуссии.
Ну и, конечно, судьба любых ведомственных общественных советов будет печальной до тех пор, пока в стране не заработает главный инструмент контроля населения за властью — честные выборы. Без возможности смены власти путем парламентских и президентских выборов никакие министры не будут себя чувствовать чем-то обязанными населению. У них будет только одна задача — угодить вышестоящим начальникам.
Так что любые советы при органах власти в политической системе, не предусматривающей прозрачности принятия политических решений и реальной обратной связи с обществом, окажутся советами посторонних. Впрочем, если в этих советах при новом порядке формирования окажется хотя бы считаное число людей, готовых не соглашаться с министерским начальством или честно обозначающих проблемы, это уже станет маленькой победой.
