Цивилизация
Через несколько дней большая часть условий, изложенных в этом призыве, уже находилась на столе переговоров в Женеве и Брюсселе.
Первые итоги двусторонних переговоров как между США и Россией, так и на уровне НАТО и ОБСЕ, оказались отрицательными.
Европа со своей стороны была отстранена от переговоров и могла довольствоваться лишь комплементарными жестами, квинтэссенцией которых стала совместная пресс-конференция Жозепа Борреля и Жан-Ива Ле Дриана, ставшая печальным эхом всего того, что было ранее заявлено непосредственными участниками переговоров.
В очередной раз Европа под председательством Эммануэля Макрона пострадала от того, что с ней обращались, как с вассалом. И ей такое обращение определенно нравится: безразличие, показывающее ее стратегическую структурную ничтожность.
Макрон, об которого США недавно вытерли ноги в истории с австралийскими подводными лодками (разорван контракт на десятки миллиардов), снова оказался в роли лакея у американцев.
Европа получила то, что она заслуживает: отсутствие доверия и независимости от каких бы то ни было «империй» лишает ее стратегической роли в мире.
Однако именно независимость Европы — единственный возможный способ внести свой реальный вклад за столом переговоров, цель которых - определить и решить проблемы нашего мира.
Россия - не ремейк СССР, ностальгия не творит историю, историю еще нужно написать.
Россия больше не стремится, как СССР, экспортировать себя и принуждать других, она стала неотъемлемой частью мира, стремящегося к новому равновесию, в котором никто не должен себя навязывать.
Вот почему провал первого раунда переговоров неудивителен.
Часто можно прочитать, что задача НАТО заключалась в противостоянии Варшавскому договору и что исчезновение последнего должно было привести к исчезновению Альянса. Или, по крайней мере, логически, к пересмотру его целей и подходов. Но этого не произошло. Наоборот.
Функциональные алгоритмы НАТО по-прежнему основаны и рассчитаны на моделях, предполагающих, что Россия имеет худшие намерения, чем были у СССР: международные амбиции агрессивного экспорта и навязывание социокультурной, экономической и политической марксистской модели, которая де-факто полностью исчезла в России XXI века.
Мы изменили век, но, к сожалению, не изменили способ мышления о мире.
Сегодняшняя Россия больше, чем когда-либо, похожа на нас.
На взгляд, например, Китая, Россия — безусловно, европейская держава. Я даже нахожу, что она слишком сильно стремится нас копировать. Ее идентичность, ее особенности, ее экономика, ее социальная жизнь, ее традиции и ее культура должны быть проанализированы скорее с точки зрения восхваления различий, чем с точки зрения конфронтации. Этот аналитический павловизм анахроничен и вызывает сожаление. Он мешает нам думать о реальности и ее возможностях.
Давайте не будем превращать региональные вопросы в глобальные проблемы.
Это не так, это не столкновение двух взглядов на мир. Это не нацизм против свободного мира и это не марксизм против свободного мира. Мир во всем мире больше не может быть заложником региональных интересов.
XXI век должен подтолкнуть нас к признанию существования полицентричного мира, который необходимо стабилизировать, мира, в котором глобализация не сопровождается унификацией, а поддерживает богатство различий на службе нового геополитического согласия.
Автор — член Стратегических комитетов фондов Geopragmar и Fare Futuro.
