Цивилизация
Кого из нас не ставили в тупик популярным вопросом из самодельных анкет и викторин к праздникам: «Назови твоего любимого киногероя, и мы назовем главную черту твоего характера?» Со времен пушкинских барышень и тургеневских девушек сначала литературные, потом экранные персонажи не праздно волновали воображение, но воплощали личные и общественные потребности. Ну и как не воспользоваться таким маркером? Все делают это.
Узнав, что по результатам опроса о самых родных киногероях, проведенного телеканалом «Русский бестселлер» в октябре этого года, первое место занял Данила Багров из «Брата» и «Брата 2», я полезла в интернет, чтобы посмотреть контекст. Что случилось с героем Сергея Бодрова за двадцать с лишним лет, прошедших с премьеры фильма? Какие общественные настроения могли вывести его в лидеры опроса, пусть и не вполне репрезентативного? И обнаружила, что ничего особенного не произошло – Данила Багров всегда был в топе. Более того, организаторы опроса явно хорошо подготовились, включив в предложенный для голосования список из 50 персонажей именно тех, кто всегда и находится в народной ротации. И голосующие не подвели – по сути, повторив то, что всегда было ясно.
Год назад ВЦИОМ и Центр политической конъюнктуры провел выборы лучших кандидатов в президенты среди киногероев. Первое место тогда занял Штирлиц из «17 мгновений весны» – за него проголосовали 20% участников, а второе – профессор Преображенский из «Собачьего сердца» с 12%. Третье место с 11%, наступив на пятки профессору, разделили как раз Данила Багров и, что более удивительно, – Мария Швецова из «Тайн следствия» (старейшего российского сериала, в котором на протяжении двух десятков сезонов Анна Ковальчук играла мудрую, добрую, красивую и решительную сотрудницу следственных органов). Еще 9% опрошенных предпочли видеть президентом Катерину Тихомирову из фильма «Москва слезам не верит».
В топе «самых родных киногероев» этого года женских персонажей нет, что жаль. А вот Штирлиц присутствует – правда, на шестом месте. Есть там и другой популярный персонаж, появляющийся почти во всех опросах, – интеллигентный слесарь Гоша. А также Саша Белый из сериала «Бригада» и Маэстро из фильма «В бой идут одни старики». Остальные киногерои первой десятки – персонажи комедий Леонида Гайдая: Шурик, Горбунков Семен Семенович, Трус, Балбес и Бывалый. Есть еще Доцент из «Джентльменов удачи». И только один персонаж сегодняшнего дня – кстати, тоже из сериала – Физрук из одноименного ситкома в исполнении Дмитрия Нагиева.
Если сравнить этот список с теми, что составляют на различных форумах и в чатах сами россияне, то добавить придется не многих: Чапаева, Жеглова, Сухова или Верещагина из «Белого солнца пустыни», Остапа Бендера. В сущности, таков пантеон персонажей, реально любимых российским народом.
Однако по частоте упоминаний лидируют все же Штирлиц, Данила, Шурик и слесарь Гоша. Эти предпочтения остаются стабильными уже не первый десяток лет, никакие новые персонажи не удерживаются среди них дольше чем на сезон, так что можно было бы сказать, что современному российскому кино, несмотря на все старания, так и не удалось создать новую мифологию. Впрочем, скорее всего, это процесс общечеловеческий. Например, согласно опросу британского журнала Empire, проведенному среди десяти тысяч подписчиков, самым известным киногероем оказался Индиана Джонс в исполнении Харрисона Форда, а на второе место вышел Джеймс Бонд (в то время его играл Дэниел Крейг). Джек Воробей, Джокер, Бэтмен и Майкл Корлеоне тоже в списке.
Понятно, что в каждом домушке – свои игрушки, поэтому вернемся к нашим, не самым известным в мире, но самым любимым. Честно сказать, Данила Багров меня не удивил, его присутствие в рейтингах неизменно и объяснимо. С мая 2000 года, после того как премьера «Брата-2» прошла в Москве в кинотеатре «Пушкинский», число его фанатов не только не уменьшается, но даже увеличивается. В декабре 2000 года газета «Комсомольская правда» провела свою рекламную кампанию под слоганом «Путин – наш президент. Данила – наш брат. Плисецкая – наша легенда». И то, и другое и третье до сих пор пересмотру не подвергалось. Совпадение кинообраза с базовыми чаяниями мощного пласта граждан, до сих пор одетых в хаки и камуфляж и мечтающих вставить пистон Америке, обеспечивает обаятельному герою Сергея Бодрова первые места на пьедестале.
Про Штирлица уже многое сказано – он связан с могучей мифологией спецслужб, чьей тайной волей управляется мир.
Это наш ответ Бонду, и никакие раскрашивания не изменят строгой советской этики советского разведчика Максима Исаева и роскошной черно-белой эстетики красавца штандартенфюрера СС Макса Отто фон Штирлица.
С Гошей тоже все более-менее ясно. Мужской мир Штирлица и Данилы не располагал к женской ласке, женщины в их системе ценностей из долга и дружбы, государства и братства – на пятом месте. Зато Гоша – настоящая мечта практически всякой россиянки, страдающей от своей вынужденной эмансипации, – умелый, волевой, в грязных ботинках, но с чистым сердцем. Алексей Баталов подарил своему герою не прописанную в сценарии деликатность и мягкость, породистую интеллигентность, которая ценится у нас выше, чем прямая маскулинная идеальность. Не мистер Дарси, конечно, торс не тот, – но ворвавшийся в мир одинокой женщины всепонимающий Гоша, он же Гога, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, который и ужин приготовит, и ребенка не обидит, и морду набьет кому надо. Может и в запой уйти, и в секретном НИИ деталь выточить, и условия свои поставить, и жизни научить. Настоящий хозяин, одним словом.
Куда менее объяснимым, на первый взгляд, кажется присутствие в этом ареопаге Шурика: созданная Александром Демьяненко маска студента-недотепы из комедий Гайдая как будто выпадает из ряда положительно-серьезных героев, любимых массовым зрителем. Но в этом герое собралось много культурной энергии: Шурик стал первым студентом советского экрана, ознаменовав примирение советской власти и интеллигенции, на которое после отставки Хрущева пошел новый генсек Брежнев. Социальный статус интеллигентного Шурика всячески подчеркивался – он носил очки, собирал фольклор, был услужлив и вежлив, соблюдал законы. Но мог как следует выпить (что отличает его от трезвенников Багрова и Штирлица). При этом умел за себя постоять, больно и хлестко нанося удары пониже спины бывалым хулиганам. Прямой и грубой силе Шурик противопоставил силу духа, подкрепленную хорошим физическим развитием и почти акробатической ловкостью. А на прямой вопрос: «Бить будете?» – уклончиво обещал «проводить воспитательную работу».
Маска Шурика прилипла к актеру намертво, что обычно свидетельствует о точном попадании образа в психофизику исполнителя роли.
Это, по сути, и есть секрет профессионального успеха – роль приключается в общественном восприятии, когда совпадает запрос снизу с предложением сверху. Социальные страты представлены в любимом доныне советском кино вполне репрезентативно: шпион, пролетарий, студент и отслуживший в горячей точке дембель, наводящий порядок в свихнувшимся мире, составили вполне выразительную компанию.
