Цивилизация
Не так просто припомнить хотя бы пару фильмов с сюжетом, завязанным на американском армрестлинге, не говоря уже о его мексиканском аналоге, который, меж тем, не только процветает, но и славится цирковой чрезмерностью. Перещеголять по части постановочных страстей и шутовского беспредела национальный североамериканский вид шоу-бизнеса, никаких и так пределов не подразумевающий, — это, в общем, сильно.
Все равно что перепетросянить Петросяна.
Недурной актер Джек Блэк, записной комический толстяк и по совместительству обладатель самого, возможно, бешеного в Голливуде взгляда, сыграв вдохновленного образом Орсона Уэллса фанатичного режиссера в «Кинг-Конге», вновь возвращается к детям. В «Школе рока» он на личном примере учил подростков грамотно колбаситься под хард-рок. В «Суперначо», приодевшись в сутану и странным образом сделавшись похожим на Еременко-младшего в «Красном и черном» (много круглее и приземистей, но с той же обоймой плохо сдерживаемых страстей), играет монастырского повара Игнасио, из вынужденной экономии кормящего юных сирот унылой требухой. Страстей две: подвизающаяся при монастыре очаровательная сестра Энкарнасьон и куда более греховные мечты об участии в боях, регулярно проходящих по клубам ближайшего города.
Природа, понятно, возьмет свое.
Пошив себе панталоны и кофточку цвета июльского неба перед грозой и подпоясавшись красной тряпкой, повар возьмет себе в напарники тощего бродягу, после чего звезда бойцового дуэта Начо и Скелетто взойдет на местном рестлинговом небосклоне. Где, правда, светил хватает и без них: среди наиболее опасных лучадоров (в Мексике рестлеров называют так) пара агрессивных лилипутов с косматыми бородами и Рамзес, атлетически сложенный злодей, никогда не расстающийся с золотой маской.
Рестлеры, как известно, очень смешные существа; привычка повара-монаха таскать бойцовское одеяние под рясой позволяет пройтись еще и по культуре комиксов, а Мексика в качестве повода для шуток — это такая американская Чукотка. На этом тематически перспективном плацдарме могли бы безжалостно порезвиться в свои лучшие и злобные годы братья Фаррелли.
27-летний режиссер и сценарист Джаред Хесс живописует нищий латиноамериканский колорит и любуется животом исполнителя главной роли так же увлеченно, как Тарантино — маневрами Умы Турман в «Убить Билла», но идет совсем другим путем.
На поверку «Суперначо» оказывается вовсе не безудержным фейерверком неполиткорректных шуток юмора, но по большому счету удивительно нежным произведением, чья избыточная сентиментальность, как ковры с вышитыми котиками, реализуемые зябнущими в московских подземных переходах тетками, вышибает из зрительских глаз не слезы даже, но какие-то благодарные молнии. Вдохновляясь дешевыми мелодраматическими вестернами 60-х (но ни в коей мере не шедеврами вроде «Однажды на Диком Западе») и более современной мексикано-бразильской телепродукцией, Хесс пропитывает едва ли не каждую сцену чувствительным идиотизмом. И хоть понятно, что делается со скрещенными за спиной пальцами, но он вставляет. Свои гонорары самоотверженный смельчак Игнасио пускает на улучшение рациона подопечных; сойдясь на фоне багровейшего заката, герои сыплют вдохновенными бессмысленными монологами («Я всю жизнь ложился спать сам»), а за кадром при этом бухает тревожными духовыми и струнными нечеловеческая музыка в духе наиболее откровенных халтур Морриконе.
Это настолько хорошо, что в отдельных моментах далеко зашедший авторский сарказм едва не мутирует в чудо — как будто полузадушенный алым бантиком ниточный котяра сойдет сейчас с ковра, замурлычет и давай тереться об ноги.