Цивилизация
Словенская группа Laibach вот уже больше 20 лет известна своими провокациями, связанными с использованием элементов фашистской эстетики или издевательством над альбомом The Beatles «Let it be», который группа переписала целиком в индустриальном ключе. На обложке последнего на данный момент альбома «Volk» изображены овцы (сами музыканты неоднократно называли себя «волками в овечьей шкуре»), однако группа настаивает еще на одной интерпретации этого названия: в переводе с немецкого это слово значит «народ». На альбоме группа представила свои кавер-версии гимнов 13 государств (российский гимн, например, поют дети российских дипломатов, работающих в Словении), включая гимн созданного группой виртуального государства NSK. После московского концерта в клубе «Икра» с идеологом коллектива Иваном Новаком встретился корреспондент «Парка культуры».
— В XXI веке тоталитаризм меняет облик. Сейчас он уже меньше ассоциируется с фашистской эстетикой, которую Laibach использует в своих произведениях, есть более свежие формы. Не собираетесь ли изменить что-то во внешнем облике группы?
— Я совершенно не понимаю, что мы должны изменить и почему. фашистская эстетика – совершенно ассоциация в связи с нашей группой. Людям нравится ассоциировать Laibach с фашизмом, но это лишь малая часть всей истории тоталитаризма. Laibach представлял собой тоталитарную идею, связанную не с конкретным периодом фашизма в Германии, а на протяжении истории человечества. С тем, что существует в каждой системе. Мы живем во времена, когда тоталитаризм имеет куда более яркие проявления. Демократия – самое яркое из них. Это система тотального контроля. Она предлагает тебе идею свободы, которая тебя порабощает. Ты становишься рабом свободы, которая дает тебе банальные роскошные вещи вроде обладания машиной, мобильником (показывает свой телефон).
Советский Союз не был тоталитарной системой, Америка была куда более тоталитарной и более организованной, чем СССР. Именно об этом мы и хотим сказать. Мы не считаем арабскую мусульманскую культуру тоталитарной. Она очень далека от этого. Конечно, отдельные фанатики подходят под это определение, но в целом культура слишком романтична для этого. На самом деле мы все время что-то меняем. Посмотрите на большие группы – U2, Rolling Stones – никто из них не меняется, а мы меняемся куда больше, чем они. Мы занимаемся музыкой, но главное для нас — это свобода. Музыка дает нам выразить свое отношение к этому вопросу все эти годы, а это неисчерпаемая тема.
— К каким проблемам вам хочется привлечь внимание сегодня?
— Как всегда, мы пытаемся исследовать свободу в отношениях между искусством и политикой, рассмотреть эту проблему с различных точек зрения.
— Есть ли уже какие-то планы, о чем будет следующий альбом?
— Пока мы занимаемся промо-компанией нашего последнего альбома «Volk». У нас, конечно, есть какие-то планы, как обычно, но пока слишком рано об этом говорить.
— Во времена Югославии концерты вашей группы запрещались правительством. Не пытается ли нынешнее правительство Словении продолжить эти запреты?
— В Югославии мы были официально запрещены с 1983 по 1987 год, а сейчас они вообще хотят нам памятник поставить (смеется). Я шучу. На самом деле нас до сих пор пытаются запретить. Но сейчас мы живем при демократии, и правительство побаивается таких радикальных мер. Между тем для нас времена, когда нас запрещали, были действительно прекрасными. Лучшая русская литература была в самиздате. Запреты давали толчок для развития культуры, литературы. Нынешний словенский премьер, кстати, сидел в тюрьме в 80-х, когда запрещали Laibach. А теперь он хочет нас запретить (смеется). Кстати, мы бы даже хотели этого.
— Что сейчас представляет собой NSK? Сколько там граждан? Как осуществляется управление в государстве?
— NSK — виртуальное государство, которое существует во времени и пространстве, страна-символ. У нас нет своей территории, нет парламента и всего такого. Население NSK — примерно пять тысяч человек, и каждый может стать гражданином NSK: у нас много африканцев, даже из Нигерии, из Ватикана. Они иногда путают NSK со Словенией и думают, что паспорт NSK даст им право жить в Словении. NSK очень похожа на интернет – люди виртуально общаются друг с другом почти так же, как в сети. Что касается управления государством – в нашей стране царит анархия, как во всей Вселенной. Прежде всего, там нет никаких правил или законов, нет всех этих больших серьезных документов.
— Русские есть среди граждан NSK?
— Да, довольно много.
Я сейчас вспомнил, что первое посольство NSK было открыто в 1992 году в Москве в каком-то частном доме. Многие пришли туда и получили паспорта. Первые граждане NSK тогда же провели такую акцию: накрыли Красную площадь черным квадратом и назвали ее Черной площадью, а милиция думала, что мы принесли какой-то огромный ковер для Ельцина.
— Кстати, с кем из реально существующих государств NSK могло бы заключить дипломатические отношения?
— Да, есть страны, которые нам хотелось бы завоевать! (Смеется.) На самом деле мы уже предлагали разным странам вступить в такие отношения. Но нам не хочется сейчас погружаться во всю эту бюрократию. Хотя мне, например, очень нравится Ватикан. На мой взгляд, это тоже своего рода страна-символ, направленная на развитие духа. Еще мне очень импонируют Кувейт, Швейцария. Ну а больше всего мне симпатичен Бутан – очень интересная страна.
Кстати, после того как мы организовали NSK, по нашему образцу стали появляться новые виртуальные страны. Даже прошел конгресс микронаций. Некоторые микронации зарегистрированы в ООН, и граждане этих стран претендуют на какие-то льготы в оплате налогов.
— И последний вопрос. Даже, скорее, просьба… Можно ли попросить в NSK политическое убежище?
— Сегодня на концерте на прилавке с нашей продукцией были формуляры, которые можно заполнить, и через некоторое время у вас будет паспорт. Все возможно, сами знаете. Я, например, путешествую с паспортом NSK. Я знаю одного американца, который тоже ездит везде с паспортом NSK. Его даже как-то посадили в тюрьму, но не за паспорт, а за то, что у него в бумажнике была фальшивая однодолларовая купюра. Но он сказал, что она нужна для какого-то арт-проекта, и его тут же отпустили.
