Цивилизация
Первая громкая телепремьера нового сезона случилась, ура. На канале «Россия» второй вечер показывали новый сериал, да не простой, а по Борису Акунину — «Пелагия и белый бульдог». Интрига, как это водится у все еще главного в стране детективщика-эстета, почти анекдотическая. Отец Митрофаний посылает не в меру бойкую монашку Пелагию в имение к своей тетке, генеральше Татищевой. Дело в том, что у пожилой женщины в жизни осталась одна страсть – белые бульдоги – но и их немилосердный рок чужими руками пытается погубить. Домочадцы и соседи подозревают, что травлей собачек неизвестные злоумышленники хотят приблизить смертный час генеральши, а Пелагии, которая суть юная мисс Марпл в рясе, в этом непростом деле надлежит разобраться.
Экранизации романов Акунина в нашем кинематографе хоть и вялотекущий, но все же тренд.
Раз в несколько лет самые разные режиссеры пытаются перенести перенасыщенные аллюзиями и подмигиваниями слова классика на экран. Собственно интрига заключается в том, что сделать это буквально, сохранив дух и букву, невозможно – слишком много в этих текстах от литературной игры, и уже не один режиссер споткнулся на полной некиногеничности романов Акунина. Напомним, что до сего дня случились экранизации «Азазеля», «Турецкого гамбита» и «Статского советника».
И не объединяет их, кроме пары строчек в титрах, ничего.
За первый роман цикла «Провинцiальный детективъ» взялся Юрий Мороз – человек в смысле сериалов более чем заслуженный – «Апостол», «Каменская», «Братья Карамазовы». В нашем случае важны два последних, поскольку, с одной стороны, «Пелагия» — детектив (как и «Каменская»), а с другой – костюмное кино про рубеж прошлого и позапрошлого веков (почти как у Достоевского). «Каменская» в свое время стала едва ли не лучшим из отечественных «ментовских» сериалов. Решительно перекроив довольно таки картонных героев Марининой и набрав на главные роли лучшие лица отечественного кино, Мороз сделал кино, в котором марининская интрига частенько отходила на второй план: столь достоверны оказывались персонажи и их личная история.
С «Карамазовыми» было проще.
В экранизации классики тон шесть лет назад задал блестящим «Идiотом» Владимир Бортко. Задача режиссера, берущегося за экранизацию чего-нибудь из сокровищницы русской литературы сегодня не представить собственное прочтение всем известных страниц, но привлечь внимание к тексту, заставить прочитать и перечитать, и здесь от канона режиссер не отступил.
Несмотря на всю очевидность ожиданий, синтеза этих двух опытов в «Пелагии» не случилось. Вероятно, попав под тщательно стилизованное старосветское обаяние акунинской книги, Мороз перенес его на экран, будто бы снимал не постмодернисткий детектив, но серьезную экранизацию классики. В наличии и интерьеры, и заволжское оканье, и мундиры, и пышные усы, за которыми прячутся достойнейшие актеры от Полины Кутеповой и Нины Усатовой до Александра Феклистова и молодого Максима Матвеева.
Смотреть на все это любопытно, но довольно странно.
С одной стороны, дух времени выдержан декорациями и костюмами, а с другой – из уст актеров то и дело звучит неизбывная авторская ирония, которую они предпочитают тактично не замечать. Возможно, впрочем, что за формально-буквалистским переносом книги на экран стоит вовсе не влюбленность в акунинские строки, а попытка хотя бы так поймать Акунина, поместить, наконец, непокорного литератора на пленку. Но, как бы то ни было, он вновь ускользнул, оставив вместо себя кого-то совсем другого.
В результате энергичный акунинский слог растягивается, освобождая место для классического содержания, которого там нет и быть не может по определению.
Выходит, как если бы герои того же Достоевского забыли о том, кто они и откуда, и все превратились в коллективного Фердыщенко, а драма обернулась милым, но нелепым анекдотом. И после просмотра остается, по сути, два вопроса: зачем аутентично акунинской Пелагии модернизировали имя до концертно-фольклорной Пелагеи и почему, в конце концов, в титрах так не хватает «еров» и «ятей»?
Впрочем, нет. Есть еще одна загадка, которую удастся разгадать всем тем, кто найдет в себе силы посмотреть оставшиеся пять серий картины: кто же все-таки собачек-то убил?
