Цивилизация
Европейский суд по правам человека принял иск гражданина Латвии врача-психотерапевта Руслана Панкратова по делу об искажении при написании оригинальных имени и фамилии в паспорте. Об этом в четверг сообщил «Газете.Ru» сам Руслан Панкратов. Уже несколько лет он требует от латвийских властей написать его имя и фамилию с сохранением русского звучания, однако до сих пор в его паспорте значится Ruslans Pankratovs.
Как рассказал Панкратов, он родился и вырос в Латвии. В советских паспортах его имя, как и имена граждан других советских республик, писалось дважды: на русском языке и на языке республики. Уже тогда, по латышской версии, он был Русланс Панкратовс, но не обращал на это особого внимания. Позднее Панкратов получил паспорт негражданина Латвии, а затем и паспорт гражданина страны, где его имя писалось как Ruslans Pankratovs. Тем не менее, это было для Панкратова привычной формой написания — в латышской грамматике в мужских именах и фамилиях на конце добавляется буква «с», такие «с» стоят у большинства жителей Латвии. Проблема, по словам Панкратова, возникла, когда он находился на форуме в Индии и, предваряя его выступление, ведущий назвал его Русланс Панкратовс. «Я был ошарашен — меня, оказывается, зовут несколько по-другому», — пояснил собеседник «Газеты.Ru».
Вернувшись в Латвию, Панкратов обратился в управление департамента гражданства и иммиграции (УДГИ) с просьбой изменить написание его имени и фамилии на оригинальное. Однако в марте 2004 года получил отказ. Панкратову объяснили, что все иноязычные имена и фамилии в паспортах, выдаваемых в Латвии, пишутся с применением правил грамматики латышского языка. Причем, как выяснил собеседник «Газеты.Ru», разбираясь с проблемой, искажение его имени и фамилии — не самый худший вариант. У многих граждан Латвии при прочтении латышских вариантов их фамилий искажаются не только форма, но и смысл.
При написании фамилии Шишкин получится Сискинс, Пышкин — Пискинс, Щукин — Сукинс.
Назвать ребенка неискаженным именем можно только в том случае, если имя латышское. В противном случае Марк — «Маркс», Филипп — «Филипс», Семен — «Семьонс», Елена — Jelena (Джеленэ), Екатерина — Jekaterina (Джекатеринэ), Любовь — «Лубова» и так далее. Более того, по словам Панкратова, существует отдельное постановление правительства о том, как менять имена и фамилии. Искажению подвергаются не только русские имена, но и имена украинцев, белорусов, финнов, британцев, немцев, эстонцев и других граждан Латвии нелатвийского происхождения. «В результате эти имена и фамилии полностью или частично искажаются и теряют свою первоначальную, оригинальную, родовую, национальную и этническую форму», — утверждает Панкратов.
«То есть в Латвии человек не может быть хозяином своего имени, — говорит Панкратов. — Государство, фактически, само решает, как назвать человека — на основании латвийского законодательства имена и фамилии включаются в грамматическую систему латышского языка. Если следовать этой логике, на Украине я был бы Русланом Панкратенко, а в Грузии — Русланидзе Панкратидзе».
Все заявления Панкратова о выдаче нового паспорта были отклонены. В итоге он прошел все возможные судебные инстанции внутри страны: в марте 2006 года Административный окружной суд Риги отказал ему в удовлетворении жалобы на действия УДГМ, а в августе 2006 года департамент административных дел сената Верховного суда Латвии не выявил нарушений международного права в том, что все имена и фамилии в латвийских паспортах пишутся с применением правил грамматики латышского языка, и отказал Панкратову в его требовании писать его имя по-другому.
Тогда Панкратов подал жалобу в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, и в минувшую среду получил ответ, что его обращение принято к рассмотрению. «Моя главная цель — доказать, что имя и фамилия, данные при рождении, являются незыблемыми и не могут изменяться без согласия владельца, — пояснил Панкратов «Газете.Ru». — Если страсбургский суд примет решение в мою пользу, будет создан прецедент, и каждый гражданин Латвии сможет потребовать написать свое имя и фамилию в паспорте так, как считает правильным».
Правда, рассмотрение иска в страсбургском суде, по мнению Панкратова, состоится не ранее чем через год.
