Цивилизация
В среду Мосгорсуд рассмотрел жалобу адвокатов экс-администратора Филиппа Киркорова Веры Японцевой, обвиняемой во взломе аккаунта певца на «Одноклассниках». Решение о ее аресте 10 июня принял Тверской районный суд Москвы. Вместе с ней была арестована и экс-глава компании «Глобалмедиагруп» Нина Юрова. Им были предъявлены обвинения по ч. 2 ст. 272 (неправомерный доступ к компьютерной информации) и ст. 163 (вымогательство) УК РФ. На прошлой неделе коллегия из трех судей Мосгорсуда отменила решение Тверского суда об аресте Юровой, и она была выпущена на свободу.
Заседание по ходатайству об освобождении Японцевой, назначенное на 14.30, началось с полуторачасовым опозданием: сотрудники СИЗО № 6, в котором она находится, никак не могли наладить видеосвязь с 319-м залом Мосгорсуда (Японцеву не привезли в суд и оставили в изоляторе без объяснения причин). Когда на трех мониторах наконец появилась наполовину скрытая решетками изолятора обвиняемая, участников заседания пригласили в зал. Первыми в него вошли представляющие интересы обвиняемой адвокат Игнат Яворский с коллегой. Следом за ними в зале появился адвокат Киркорова Евгений Пармут и прокурор.
Выступая перед коллегией из трех судей, Яворский заявил, что «Тверской суд, арестовывая его подзащитного, основывался только на голословных обвинениях следователя Главного следственного управления при столичном ГУВД Александра Бурчука и на тяжести вменяемых Японцевой обвинений».
«А вы почему о Японцевой в мужском роде?» — опешил председательствующий судья Сергей Марков. «Ну, чтобы совсем обезличить. Могу говорить в женском», — растерялся Яворский. «Давайте все же в женском, а то перепутаем. И, кстати, излагайте покороче, я кассацию уже читал», — строго предупредил Марков адвоката. Яворский, до этого во всех подробностях пересказывавший процесс задержания и ареста Японцевой, оказался понятливым. «Я прошу признать решение Тверского суда незаконным и освободить мою подзащитную», — протараторил адвокат и сел. Судьи молча повернулись к монитору — Японцева напряженно потирала руки. «Вера Арнольдовна, вы как себя чувствуете? Хотите что-то добавить?» — обратился к ней Марков.
Тут Японцеву, все время выступления Яворского кротко смотревшую в пол, прорвало: «Уважаемый суд! Я не признаю свою вину и прошу учесть многочисленные нарушения при моем задержании. Кроме того, мне требуется врач, так как у меня обострился пиелонефрит из-за здешних сквозняков».
«Когда в мой дом пришли с обыском, оперативники были в штатском. Чтобы войти ко мне домой, они представились соседями, которых я якобы залила, а никакого ордера у них с собой не было», — заявила Японцева. «Вера Арнольдовна, это мы знаем», — примиряюще остановила ее судья Любовь Николенко, добавив, что «для себя» хочет задать пару вопросов. «Скажите, вы меняли пароль на «Одноклассниках» Киркорова и вообще имели ли когда-нибудь доступ к его странице?» — спросила судья. Получив два отрицательных ответа, Николенко поблагодарила Японцеву и дала слово адвокатам народного певца.
«Я хотел бы напомнить суду, что статьи, по которым обвиняется Японцева, являются тяжкими, а ее подельница Юрова сегодня была объявлена в федеральный розыск», — заявил адвокат Пармут. Несмотря на то что позднее адвокаты Юровой сообщили журналистам, что объявление в розыск их подзащитной незаконно, так как она находится в 64-й городской больнице с острым приступом холецистита, «о чем прекрасно известно следствию», этот факт стал главным и единственным аргументом адвокатов Киркорова в суде.
«Так, – прервал его судья Марков, – у вас приобщено к ходатайству постановление о привлечении Юровой и Японцевой в качестве обвиняемой?»
Получив отрицательный ответ, судья рассвирепела: «Вы только ходите и жалобы пишете. Лучше бы вы постановление к ходатайству приобщили, господин адвокат!»
«Так на каких основаниях, по вашему мнению, ее стоит оставить под стражей?» — поинтересовалась судья Николенко. Адвокат народного артиста нерешительно ответил, что у него «имеются опасения», что, выйдя на свободу, Японцева даст указания уничтожить все доказательства своей вины, «а то и вовсе скрыться, как это сделала Юрова». Кинув поверх очков испепеляющий взгляд на адвоката певца, судья Николенко поинтересовалась: «Вы мне тут возражения на освобождение Японцевой от следователя Бурчука на стол положили. Ничего, что я свой вопрос задам при прессе?» Сказав, что он не возражает, адвокат Пармут был отправлен в нокаут. «Почему, если вы утверждаете, что мало общаетесь со следователем и что у вас даже постановления о привлечении Японцевой в качестве обвиняемой нет, его возражения отправлены с вашего факса?» — спросила Николенко. «Впрочем, можете не отвечать», — прервала она пустившегося в путанные объяснения покрасневшего Пармута.
Заявив, что представленных сторонами данных им достаточно, судьи удалились на совещание. В зале воцарилась гробовая тишина, из динамиков в мониторах был слышен только шепот сосредоточенно молившейся Японцевой.
Судьи совещались не больше 10 минут. Так же кратко они изложили свое решение: «Судебная коллегия определила постановление Тверского суда от 10 июня об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Веры Японцевой отменить. Японцеву освободить из-под стражи, а материал направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе». «Вера Арнольдовна, — снисходительно обратилась к Японцевой Николенко. – Я вас только прошу, чтобы вы не создавали себе впредь проблем, оправдайте уж наше к вам доверие». «Я буду активно сотрудничать со следствием», — раздалось в динамиках, после чего экраны мониторов погасли.
