Цивилизация
Московский областной суд приступил к рассмотрению дела о так называемой бытовой эвтаназии. Житель Подмосковья 62-летний Николай Голубин обвиняется в убийстве своей жены, страдавшей онкологическим заболеванием и парализованной после операции на головном мозге. Во вторник состоялось первое судебное заседание по делу с участием коллегии присяжных.
Радиомонтажнику Голубину предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии). Дело расследовалось следственным отделом по городу Королеву ГСУ СК РФ по Московской области.
Как следует из материалов дела, перенесшая тяжелейшую операцию жена Голубина находилась в крайне ослабленном состоянии, не могла самостоятельно пошевелиться и тем более оказать какое-либо сопротивление. Сам обвиняемый на допросе во время предварительного следствия рассказал, что он пытался накормить жену, но она не хотела разжимать челюсти. Тогда он разозлился, ударил ее три раза кулаком по лицу, после чего закрыл рот и нос больной полотенцем, от чего она задохнулась.
Впрочем, как рассказали «Газете.Ru» в пресс-службе Мособлсуда, на судебном заседании обвиняемый изменил показания. Он подтвердил, что действительно положил полотенце на лицо супруги, вследствие чего она задохнулась. Однако свой мотив он объяснил тем, что безнадежно больная жена умышленно отказывалась от еды, чтобы умереть.
А поскольку «самоубийцы в рай не попадают» и за них нельзя даже молиться, Голубин решил своими действиями облегчить ее участь.
Признанная в качестве потерпевшей 33-летняя дочь Голубина дала показания против отца, заявив в суде, что он и раньше вел себя агрессивно по отношению к матери. По ее словам, она обнаружила мать мертвой спустя пять часов после убийства, вернувшись с работы в квартиру, в которой живет с родителями. До ее приезда Голубин никуда не сообщил о происшедшем, объяснив это тем, что хотел, чтобы дочь посмотрела на мать в последний раз.
По словам представителя пресс-службы суда, рассмотрение дела обещает быть долгим, возможно назначение дополнительных медицинских и психиатрических экспертиз.
По мнению председателя общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Александра Саверского, суду предстоит оценить шансы убитой женщины на выздоровление или хотя бы частичное восстановление, а также разобраться в мотивах Голубина: действовал ли он из сострадания к жене, дал волю эмоциям или преследовал какие-то иные цели.
«Когда люди решаются на такое в интересах близкого человека, то это требует рассмотрения суда присяжных, который может не признать вины подсудимого, — считает юрист. — Однако, если в эвтаназии не было необходимости и у погибшей женщины были перспективы жить, конечно, это убийство. Хотя надо смотреть психологам на состояние мужа.
Ответ на вопрос, был ли обвиняемый адекватен, действительно ли атмосфера, в которой он находился, была столь невыносима, должна дать судебная психиатрия».
По словам Саверского, огромное количество людей сталкивается с ситуаций, когда уже ничто не может помочь не только спасти близкого человека, но и хотя бы избавить его от мучений. Государство предпочитает не замечать проблемы, не слыша людей, «которые страдают и иногда, к сожалению, молят о смерти». И по действующему законодательству эвтаназия квалифицируется как убийство — умышленное причинение смерти другому человеку.
<2>«В России необходимо принять закон об эвтаназии, — считает Саверский. — Я говорю об этом уже четыре года. Но даже меня удивил последний опрос по этому поводу, когда более 30% опрошенных высказались за эвтаназию. Значит, столько людей сталкивались с этой проблемой или хотя бы задумывались на этот счет».
По мнению эксперта, комиссия по эвтаназии должна создаваться на самом высоком уровне в каждом случае, когда это необходимо: когда человек жалуется на невыносимые боли, у него нет благоприятных прогнозов для жизни. Эти комиссии должны принимать решения о том, что государство сделало для человека все, что могло, и не можем больше помочь ничем, кроме как дать ему умереть. «Это будет честно и гуманно по сравнению с теми муками, которые он испытывает, — говорит Саверский.
— Пока же в отсутствие узаконенной эвтаназии родственники безнадежных больных, желая им помочь, нередко сами принимают тяжелое решение и становятся преступниками. Принимая на себя страшный грех, они попадают не только под небесный суд, но еще и под человеческий.
Между тем число случаев бытовой эвтаназии, когда неизлечимые больные просят родственников лишить их превратившейся в сплошное страдание жизни, не уменьшается. Так, в Кирове продолжается расследование обстоятельств смерти 88-летнего ветерана, задушенного своим внуком — доцентом кафедры философии, социологии и психологии Вятского госуниверситета. Во время допроса подозреваемый сознался, что он задушил дедушку из жалости: пенсионер сам попросил об этом из-за страданий, которые ему приносило онкологическое заболевание.
В конце июня Орехово-Зуевский суд вынес приговор в отношении бывшего сотрудника полиции, признанного виновным в причинении смерти своей матери, больной раком, которая испытывала сильную боль и просила сына о лишении ее жизни. Как сообщила пресс-служба Мособлсуда, «находясь в состоянии повышенного эмоционального напряжения, возникшего в условиях длительной психотравмирующей ситуации, он из сострадания решил выполнить просьбу матери и задушил ее». Подсудимый был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ и получил четыре года условно.
Убивший своего годовалого сына кемеровский госслужащий высокого ранга уже год находится в психиатрической больнице. После того как отец отравил своего страдавшего несколькими страшными болезнями ребенка (слепого и испытывавшего постоянные боли), прижав ему к носику марлю, смоченную хлороформом, он сошел с ума. Несчастный отец пытался покончить с собой, но его вытащили из петли.
