Цивилизация
Очередное чрезвычайное происшествие с участием учащихся произошло в российской школе. Два 16-летних парня — один действующий, а второй бывший ученик этой школы — с ножами напали на образовательное учреждение №127 в Мотовилихинском районе Перми, нанеся ранения учительнице и школьникам. По одной из версий, в ходе атаки между нападавшими возник конфликт, они бросились друг на друга, а педагог пыталась их разнять. Вторая версия гласит, что целью подростков были именно ученики четвертого класса, а учительница пострадала, защищая детей. Друг друга же подростки якобы ранили, пытаясь убить по заранее оговоренному сценарию. Согласно третьей версии, бывший ученик пришел «мстить» именно бывшей учительнице, а четвероклассники пострадали случайно.
Всего в результате атаки пострадали не менее 15 человек, 12 из них были госпитализированы. Три человека, включая учительницу, получили серьезные ранения и были прооперированы.
Судя по страницам в соцсети «ВКонтакте» обоих нападавших, они живо интересовались массовым убийством в школе «Колумбайн» в США: на страницах размещено множество видеороликов и изображений на эту тему, один из нападавших также состоял в группах, посвященных этой трагедии. В апреле 1999-го года в штате Колорадо с помощью стрелкового оружия и самодельных взрывных устройств двое учеников — Эрик Харрис и Дилан Клиболд — ранили 37 человек, 13 из которых позже погибли. Нападавшие покончили жизнь самоубийством. Один из нападавших на пермскую школу в день инцидента, по словам очевидцев, также неоднократно заявлял, что он «пришел сюда, чтобы сдохнуть». Кроме того, по данным МВД, один из нападавших состоял на учете в психоневрологическом диспансере. По словам одного из учеников школы №127, парень отличался агрессивным поведением. Ученик говорит, что подросток несколько раз уходил из дома, принимал наркотики и якобы пытался покончить с собой. Проблемы с родителями, по словам знакомого, у нападавшего возникали на почве увлечения компьютерными играми на грани зависимости.
Отметим, что это не первая попытка воспроизвести «Колумбайн» на российских просторах. В сентябре 2017 года школьник напал с пневматическим оружием и кухонным топориком на учительницу и учащихся школы в подмосковной Ивантеевке. Педагог получила черепно-мозговую травму. Перепугавшиеся дети начали выпрыгивать из окон, в результате трое из них получили различные травмы. Как выяснилось, подросток на своей странице в соцсети «ВКонтакте» вспоминал события в школе «Колумбайн» в годовщину трагедии. Кроме того, он готовился к атаке в Ивантеевке заранее и обсуждал ее с друзьями.
В феврале 2014 года в московском районе Отрадное ученик 10 класса пришел в школу с отцовской малокалиберной винтовкой, которую он выкрал из домашнего сейфа, и зашел в класс биологии.
Там он на глазах у своих одноклассников расстрелял 30-летнего учителя географии и биологии Андрея Кириллова и захватил заложников. Позже в школу по вызову прибыли двое полицейских. Один из них, 38-летний Сергей Бушуев, приоткрыл дверь кабинета, и подросток выстрелил в него. Пуля прошла через левую руку в тело, от чего Бушуев скончался на месте. Второй полицейский, 29-летний Владимир Крохин, пытался спасти коллегу из-под огня, но был ранен в левую часть грудной клетки. В тяжелом состоянии Крохина доставили в НИИ имени Склифосовского, где он был прооперирован. Уговорить подростка сдаться и отпустить заложников смог только его отец. По данным Следственного комитета, школьник успел выстрелить из винтовки не менее 11 раз, прежде чем его схватили полицейские. Суд приговорил стрелка к принудительному лечению.
Эксперты призывают воздержаться от однозначных выводов и дождаться завершения расследования, которое бы выявило истинные мотивы инцидента в пермской школе. Однако общие тенденции они отмечают уже сейчас. В частности, у многих нападавших на школы за последние несколько лет, как выяснялось, были проблемы в семье. И если родители само по себе не могут уделять достаточно внимания эмоциональному состоянию ребенка, то этот процесс должна брать на контроль школа, в том числе и обучая мам с папами тому, как слушать и общаться с несовершеннолетним, пояснила «Газете.Ru» руководитель отдела клинической психиатрии детского и подросткового возраста Центра психиатрии и наркологии имени Сербского, главный внештатный детский специалист-психиатр Москвы Анна Портнова.
«Система образования как очень большой институт, хорошо развитый, должен иметь в своем штате и психологическую службу. Но психологи есть далеко не в каждой школе. А там, где они есть, в основном занимаются сопровождением учебного процесса: они контролируют, как дети усваивают навыки, знания и умения. Они не занимаются эмоциональным состоянием детей, не имеют подготовки по основам клинической психологии и психиатрии.
Поэтому с критическими состояниями большинство школьных психологов справляться не умеет»,
— отмечает Портнова.
Руководитель Московского отделения Федерации психологов образования России, доцент Московского государственного психолого-педагогического университета Ирина Умняшова подчеркивает, что работа школьного психолога в наши дни плохо отрегулирована законодательством, что сказывается на ее качестве. «Есть профессиональный стандарт психолога — в него также входит такая трудовая функция, как эмоциональное сопровождение детей. Однако это невозможно сделать без согласия родителей. Психолог — не первый герой этой истории. Есть и классные руководители, и родители, которые, понимая, что есть признаки отклоняющегося поведения, могли принять участие в профилактике».
Психолог считает, что стремление подростков воплотить в жизнь такие жестокие сюжеты, как с «Колумбайном», говорит о том, что подростки хотят выделиться и произвести впечатление на окружающих. «В подростковом возрасте детям свойственно подражание, а также использование негативных примеров для того, чтобы обратить на себя внимание», — сказала Умняшова «Газете.Ru». Портнова добавляет, что «сам подростковый возраст подразумевает определенную долю максимализма, поиска ярких ощущений, себя в этом мире, а также признания. Однако добиться признания хорошими поступками сложнее, нежели плохими. Учиться на «отлично» сложнее, чем хулиганить, драться, угрожать ножом или попасть в яркую субкультуру и покрасить волосы».
Психолог Павел Волженков отвергает версию, что российские подростки переняли некую «моду» на школьные атаки. «Я считаю, что дети ощущают бессмысленность своего пребывания в школе. Смотрят на то, как много работающих нищих людей вокруг, слышат разговоры взрослых на эти темы, видят передачи в СМИ, хотят вырваться из нищеты. Они хотят много зарабатывать, чтобы быть обеспеченными. То, что им дают в школе, не связано с зарабатыванием денег. Они не получают ответы на свои вопросы о способах заработка, о профессиях, о бизнесе, и их, тем не менее, заставляют ходить в школу. Из-за этого дети протестуют.
Подросток может найти выход для этих протестных чувств в потреблении алкоголя, наркотиков, в беспорядочных сексуальных связях, в общеопасном поведении, а может — в такой форме протеста, как ущерб учителям и другим детям. Это один из вариантов протеста, это не самоцель.
При этом дети знают о школе «Колумбайн» из соцсетей и интернета, но все не сводится лишь только к этому», — сказал Волженков «Газете.Ru».
Он считает, что школьную программу нужно сделать более приближенной к современной жизни, к потребностям учеников, к интересам, к тому как зарабатывать деньги. «Допустим, в школе есть алгебра. Это замечательный и очень нужный предмет. Можно изо дня в день объяснять ученикам ее на примерах того, что лодка плывет с такой-то скоростью, что столько-то воды затекло в бассейн, а сколько вытекло. Но они не понимают, зачем это нужно. А можно говорить — вот мост, чтобы его построить, необходимо применить такую-то алгебраическую формулу. Проектирует мост инженер-проектировщик. Он зарабатывает столько-то денег. А теперь, посмотрим сайт с зарплатами, вакансиями. А теперь посмотрим ролик на Ютьюб, в котором инженер-конструктор рассказывает, как он решает одну из задач из своей практики. Это будет связано с практической жизнью. Кроме того, школьное образование забюрократизировано, учителя пишут очень много отчетов, не успевают за реалиями современности, за тем, что востребовано сейчас», — отметил психолог.
