Цивилизация
С прославленными спортсменами побеседовал корреспондент «Газеты.Ru».
- В Швейцарии, где вы обосновались, скучали по Питеру?
О.П.: - Город, где я родился и вырос, все это время жил внутри нас своей жизнью, но мы с Людмилой - люди мира. Обитаем в пространстве, где есть Москва и Ленинград, Нью-Йорк и Токио. У нас не было ностальгии.
- Когда вы впервые стали задумываться об отъезде?
- Подспудно эти мысли стали возникать, наверное, в начале 70-х. Все третировали нас возрастом, говоря, что пора уходить из любительского спорта. Апофеоза эта кампания достигла перед Олимпиадой в Саппоро. Мы тогда уже считались третьей-четвертой парой во всесоюзном рейтинге, но к олимпийскому сезону готовились очень серьезно. Выиграли даже традиционный турнир на призы газеты «Московские новости». Когда решался вопрос о формировании сборной, не погнушались прийти в Спорткомитет. Я тогда сказал, что гарантирую, как минимум, третье место. Однако наши чиновники не были заинтересованы в «советском пьедестале». Им был нужен вариант, при котором «бронза» доставалась фигуристам из ГДР Мануэле Гросс и Уве Кагельману, а взамен восточногерманский судья ставил бы нашего Сергея Четверухина на второе место в состязаниях «одиночников». Вот и поехали в Саппоро Василий Благов и Ирина Черняева, мама нынешней чемпионки в танцах Марины Анисиной. И благополучно заняли там пятое место.
- Неужели еще в те времена существовали подобные судейские игры?
Л.Б.: - А вы думаете, они только сейчас начались? Еще в 70-е годы, когда в лидеры вышли фигуристы СССР и ГДР, сплошь и рядом договаривались, кого куда ставить. Просто сейчас к этим вопросам подходят намного более серьезно и договариваются даже не с товарищами из ГДР, а с представителями ведущих западных федераций.
О.П.: - Мы ведь перед Саппоро даже не за себя бились. Просто настроены были патриотично, хотели, чтобы весь мир увидел полностью советский пьедестал.
- В какой момент вы из советских патриотов превратились в людей, трезво оценивающих реалии социалистической жизни?
- Помните, был такой Александр Яковлев, «архитектор перестройки»? Мы к нему в начале 70-х на прием хотели попасть. Он тогда агитацией и пропагандой в ЦК КПСС ведал. Хотели рассказать, что, выиграв несколько отборочных соревнований, так и не попали в сборную. Будущий лидер горбачевской эпохи 40 минут продержал нас у входа, не пустив даже в приемную, а потом куда-то укатил на совещание. Так мы и не смогли добиться справедливости в партийных структурах. Правда, потом вызвали нас отвечавший в ЦК за спорт Борис Гончаров и товарищ Анна Синилкина, тогдашний президент Федерации фигурного катания. Предложили почетные проводы на тренерскую работу. Все напирали на то, что нужно развивать артистическое направление у спортивных пар. Мы стали возражать: зачем уходить, если наши выступления приносят радость публике, а мы сами еще можем кататься? Да и вообще, почему нам должны диктовать, как жить? До 1973 года мы бились на всех соревнованиях, и, лишь окончательно убедившись, что существующую систему не сломать, ушли в Ленинградский балет на льду.
- Уж там-то, наверное, двукратных олимпийских чемпионов, у которых каждая программа была произведением искусства, встретили с распростертыми объятиями?
- Как бы не так! Нам сразу заявили, что мы им не подходим. Если спортивные чиновники упрекали нас в излишнем артистизме, который якобы не подкреплялся современной техникой, то здесь заявляли прямо противоположное: «Вы спортсмены, а нам нужны артисты». Пришлось проглотить и эту пилюлю. Семь месяцев мы добивались, чтобы нас приняли в ревю. Помогла министр культуры Екатерина Фурцева, специально звонившая в Ленинградский обком. И еще она нам посоветовала переехать в Москву. Но я никуда не хотел уезжать из родного города, где выжил в блокаду.
-Когда окончательно созрела мысль об отъезде?
- Мне было уже 47, Люде - 44. По принятым в балетной среде правилам, - возраст, намного превышающий пенсионный. Нам постоянно намекали, что пора заканчивать. С зарубежными гастролями, которые были тогда единственной отдушиной, стали возникать проблемы. От другого Александра Яковлева, секретаря парторганизации Ленинградского балета на льду, а точнее, от его подписи, зависело, поедем мы в очередное турне или нет.
Л.Б.: Нас приглашали в Швейцарию, уже чемоданы были собраны. Но вместо этого пришлось ехать в Донецк. И так каждый раз.
О.П.: - Уехать навсегда помог случай. Ленинградский балет на льду пригласили на трехмесячные гастроли в Бразилию. Выступать нам нужно было на катке размером 18 на 26. Мы отказались, сказав, что в репертуаре нет номера для маленькой площадки. Однако без Белоусовой и Протопопова бразильские импресарио не хотели даже браться за организацию гастролей. Тогда удалось прийти к компромиссу с руководством. В наш законный отпуск мы уехали в Швейцарию, взяв на себя обязательство за месяц подготовить специальный номер для бразильских гастролей. Но в Ленинград уже не вернулись.
- За счет чего вам до сих пор удается поддерживать потрясающую форму и выступать на льду?
Л.Б.: - Мы просто продолжаем кататься. Сказать, что скрупулезно соблюдаем режим, не могу. Иногда за полночь продолжаем работать или беседовать. Питаемся, правда, строго по науке. Но главное, конечно, тренировки. Мы не только работаем на катке, но и проводим часы перед монитором, продолжая постигать технические нюансы.
- Вы придумали множество оригинальных элементов. Почему ни один из них не назван вашим именем?
О.П.: - Чиновники советские не пожелали. Когда мы в свое время в дополнение к традиционной спирали придумали свою, то уже тогда Валентин Писеев сказал: «Не нужно называть ее чьим-то именем». Сейчас ее исполняют под названием «спираль смерти». Следующая спираль, которую мы исполнили впервые, по времени первого исполнения совпала с выходом в открытый космос Алексея Леонова. Этот элемент окрестили «космической спиралью». Еще одну нашу находку - «спиралью любви». Мы сейчас хотим подготовить специальный номер, состоящий только из четырех спиралей, которые мы впервые исполнили еще в 1969 году в «Юбилейном». Исполнить эту композицию под музыку Шостаковича и посвятить ее жителям блокадного Ленинграда.
- Собираетесь исполнить его во время показательных выступлений после финала Гран-при?
Л.Б.: - Пока в наших планах только тренировка на льду родного «Юбилейного». Его ведь начали строить после наших многочисленных ходатайств перед Хрущевым.
