Цивилизация
— Итак, Марат, в ходе этого матча вы несколько раз были близки к тому, чтобы утратить контроль за игрой, но все закончилось для вас благополучно. Вы довольны тем, как сложился матч?
— Да, очень. В начале я немного нервничал, потому этот парень (Фрэнк Данчевич — «Газета.Ru») в последние два месяца играл очень прилично. Он показывал отличные результаты. В Индианаполисе он дошёл до финала, победив в полуфинале самого Роддика, в Монреале играл в четвертьфинале. Так что он сюда он приехал уже с достаточным запасом уверенности.
И я никогда не встречался с ним до этого. Оказалось, что он прилично подает, нормально отбивает, хорошо играет на задней линии и вообще очень уверен в себе. Такие игроки очень опасны. Особенно в первом раунде, когда нечего терять. Все могло случиться, и я рад, что обыграл его.
— В решающий момент матча, во время матчбола, на корте сломалась звуковая система. С вами когда-нибудь приключалось подобное?
— Нет и, надеюсь, больше никогда не случится.
— В последние несколько лет вы обычно тяжело начинаете большие турниры, что сказывается для вас потерей свежести в последующих матчах. Насколько важно было для вас победить сегодня именно в трех сетах?
— Честно говоря, я предполагал, что сегодня будет тяжелый матч. Готовился даже к четырем сетам. Хорошо, что обошлось без этого, хорошо, что я справился в трех партиях. Надеюсь, сумею также отстреляться и в следующем матче, хотя и там оппонент будет непростой (Станислас Вавринка — «Газета.Ru»).
— В 2000-м вы выиграли US Open. Считаете ли вы тот финал лучшим матчем в своей карьере?
— Да, хотя что в этом толку? Это было так давно, это уже история. Надо двигаться дальше.
Вообще, я ненавижу людей, которые живут только прошлым и постоянно рассказывают, какими великими они были когда-то, в прошлом веке, например.
Кому это интересно сейчас? Так вот, я к такому типу людей не отношусь. Я постоянно стараюсь расти над собой и быстро забываю об успехах.
— А помните огромную бутыль водки, которую внесли в зал для пресс-конференций после той вашей победы?
— Помню, но, вообще-то, мне было меньше 21 года, и в Америке я пить не мог. Пили некоторые из моих друзей, а я просто смотрел на них (улыбается).
— Хорошо. Если вы не хотите оглядываться назад, то давайте заглянем вперёд. Каковы ваши цели на этом турнире?
— Все мы надеемся на лучшее и готовимся к худшему. Худшее для меня — это то, что я никогда уже не смогу выиграть US Open. Лучший вариант — это то, что у меня будет шанс победить. Вообще же, если я дойду здесь до четвертьфинала, то буду вполне удовлетворён. Ведь в последнее время я не проходил дальше третьего раунда. А если дойду до четвертьфинала, то уже можно ловить какие-то шансы. Мало ли, Федерер кому-нибудь проиграет, кто-то снимется с турнира, с Надалем что-то случится, и тогда двери для меня откроются (улыбается).
— В чем вы черпаете мотивацию, чтобы выходить и играть снова и снова?
— Хочется быть на вершине, иначе бы я, конечно, сюда не приехал. Дело, конечно, не в деньгах, я в них особо не нуждаюсь. И не в путешествиях, даже если я путешествую первым классом. Я здесь, потому что люблю играть, потому что получаю от этого удовольствие.
— Что вы сказали вашему новому тренеру Эрнану Гуми, когда он дал согласие на работу с вами?
— Мы решили поработать вместе в тот момент, когда я остался один. Не было никого, кто мог бы ездить со мной по турнирам. А результаты мои все ухудшались. И тогда я решил попробовать с Гуми. Я думаю, он понимает, что от него требуется. Он уже объяснил мне, что происходит, потому что многих вещей я попросту не понимал.
Возможно, это были не самые важные вещи, какие-то детали, но именно они и влияли на мою игру.
И потом, вы знаете про мои проблемы с коленом. В игре я подсознательно оберегал его, не нагружал ногу, а результаты тем временем становились всё хуже и хуже. Эрнан сумел все это понять и задать мне иную линию поведения на корте. Теперь, как мне кажется, мы движемся в правильном направлении.
— Кто был вашим главным врагом в течение вашей карьеры? Ваша голова или тело?
— Кажется, все-таки тело. У меня было две очень серьезные травмы, которые не проходили со временем, а все усугублялись. В 2003-м на Аustralian Open я демонстрировал великий теннис, но потом очередная травма выбила меня из ритма. Я до сих пор не достиг того уровня. Пытался, но не мог.
— Как вы относитесь к расследованию в отношении Давыденко? Вы общались с ним?
— Мне нет дела до того, что говорят и пишут.
Я не хотел бы лезть в эту историю и не хочу ничего о ней знать. Мне это просто не интересно.
Когда сюда придет Давыденко, он сам ответит на все вопросы, касающиеся его частной жизни.
