Цивилизация
— Ожидали, что победит Джанни Инфантино?
— Ждал борьбы между шейхом Салманом и Инфантино. Так и получилось. В первом туре они набрали практически одинаковое количество голосов, а во втором на решение делегатов сильно повлияла программа Джанни, которая была более понятной и конкретной. А самое главное, она была нацелена на перенесение европейского опыта на мировую арену. Прежде всего, это казалось вопроса открытости финансов и распределения доходов в пользу национальных ассоциаций. Полагаю, это была главная причина, по которой во втором туре голоса Али перешли к Инфантино.
— Возможно ли, что избиратели принца Али просто не захотели голосовать за второго кандидата от Азии?
— Не могу сказать точно. Конечно, не только программа сыграла свою роль. Возможно, имела место обида, которую принц Али затаил на Азиатскую конфедерацию футбола. Там не рекомендовали его фигуру в новый состав исполкома. Здесь можно долго гадать. В любом случае от этого выиграл Инфантино.
— Инфантино будет достойным президентом?
— Посмотрим. Сейчас давать авансы очень опасно, тем более мне, человеку, который давно отошел от активной футбольной деятельности. Я достаточно поверхностно знаю стиль работы Инфантино, его умение работать с людьми. Во всяком случае, недостаточно хорошо, чтобы делать какие-то выводы.
Инфантино попал в очень тяжелую ситуацию, когда люди потеряли веру в ФИФА. Ему придется нелегко. Все-таки одно дело работать в конфедерации с 54 странами, и совсем другое — сразу с шестью конфедерациями, в которых стран в четыре раза больше. Но шансы и соответствующие таланты у него есть. Так что будем надеяться.
— Можно ли сказать, что на фоне скандалов члены ФИФА решили выбрать Инфантино как одного из немногих ни в чем не запятнанных кандидатов?
— Не думаю. Шейха Салмана, конечно, пытались обвинить в каких-то непонятных грехах, у нас умеют навешивать ярлыки. Но тот же принц Али — кристально чистый человек. Шампань — тоже. Я уж не говорю о Токио Сексвале, который сидел за свои убеждения, когда был соратником Нельсона Манделы. Избирательная комиссия допустила пятерых, значит, все они чисты.
— Как оцените пакет реформ, которые ФИФА приняла до начала выборов?
— Неоднозначно. Я пока не очень уловил смысл некоторых реформ. Не очень понятно, зачем нужно исполком заменять на какой-то совет, который станет политическим органом. Отдельно будет экономический орган, отдельно — надзирательный. Мне кажется, это усложнит управленческую структуру.
То, что ФИФА должна быть более открытой, это правильно. То, что будут ограничения на действие мандата президента и членов исполкома, тоже нормально. То, что будут публиковать зарплату президента и других ключевых фигур, — не знаю. Нигде в мире этого не делают, но в нынешней ситуации это, возможно, правильный шаг.
— Какой была обстановка на конгрессе? Как все прошло?
— Нормальная обстановка. Я два дня здесь крутился-вертелся. Никакой напряженности, никакой враждебности. Если и были кулуарные интриги, я их не заметил. Обстановка нормальной футбольной семьи.
— Не боялись, что придется ждать окончательных результатов до полуночи?
— Боялся. Я предсказывал, что будет третий тур, но совсем не хотел, чтобы все так растягивалось. К счастью, практически все голоса Али перешли к Инфантино. Повезло.
— Почему у ФИФА такая странная и растянутая система голосования? 207 делегатов по одному подходят к избирательным кабинам, кладут бюллетени, в итоге один раунд растягивается на два часа.
— Сегодня я обсуждал эту систему со своими коллегами, критиковал ее. Но какая-то логика в ней, очевидно, есть. Повторюсь, я отошел от оперативной работы, поэтому мне трудно давать какие-то рекомендации по этому поводу. В уставе ФИФА написано, что должно проводиться тайное голосование с помощью бюллетеней, а устав еще никто не отменял.
— Перед началом выборов тестировали систему голосования, и оказалось, что пять процентов делегатов не знают, что ЧМ-2018 пройдет в России. Это такая шутка с их стороны?
— Пять процентов — это больше статистическая погрешность. Это подтвердило, что члены конгресса прекрасно понимают, что ЧМ-18 назначен и состоится там, где должен.
— Считаете ли вы справедливой действующую систему, при которой федерация каждой страны, вне зависимости от ее значимости, имеет по одному голосу? То есть, к примеру, у Германии и Бразилии такие же права, как у Виргинских островов и Маврикия.
— Здесь работает принцип демократии. Если мы отступим от него, то наломаем очень много дров. Те, кто побогаче, будут получать больше голосов. Те, кто победнее, — меньше. Этого нельзя допустить. Действующая система уже давно оправдала себя. От нее нельзя уходить.
— Недавно в немецкой прессе появилась информация о том, что вы в конце прошлого тысячелетия получили сто тысяч долларов от Йозефа Блаттера. Чем закончилась эта история?
— Никто ни в чем меня не обвинял. Мое имя там вообще фигурировало косвенно. Деньги были выделены за работу в качестве консультанта в течение двух лет. Ничего подозрительного в этом не обнаружили. С Блаттером я не обсуждал эту тему, мы просто встречались.
Ознакомиться с другими материалами, новостями и статистикой вы можете на странице мирового футбола, а также в группах отдела спорта в социальных сетях Facebook и «ВКонтакте».
