Цивилизация
— Какие вообще есть протезы?
— Протезы бывают нескольких видов. Так называемые функциональные — это протезы, которые могут двигаться, с их помощью можно что-то взять. А есть нефункциональные, косметические протезы, которые предназначены, чтобы скрыть отсутствие руки. Мы занимаемся только функциональными, не видим большого интереса в производстве косметических протезов — их полно на рынке.
Активные протезы тоже в свою очередь делятся на два варианта. Активные, или же тяговые, Body-part, они работают за счет движения рукой. То есть, если у человека есть лучезапястный сустав, но нету пальцев, то он может движением лучезапястного сустава делать схват на самом протезе кисти. А протезы предплечья, например, двигаются за счет движения локтевого сустава. У нас они называются «киби».
Еще есть протезы с электроникой, аккумуляторами и прочими роботизированными вещами. Они уже называются бионическими, которые работают за счет считывания электромиографического сигнала. Он снимается датчиками с поверхности мышц. Мы устанавливаем протез на культю, и человек остатками мышц работает с протезом.
Иногда отсутствие руки — это врожденная история, тогда человек до какого-то возраста живет без нее.
Самым молодым носителям протеза сейчас по семь лет, и они все равно пользуются тяговым, чтобы привыкать к киберруке, учиться ей пользоваться и держать мышцы в тонусе.
— Сколько человек привыкает к протезу?
— Очень по-разному, здесь все индивидуально. Так, например, дети очень быстро привыкают, но они так же быстро от него отвыкают, если его долго не носить. Здесь очень большое количество разных параметров, которые влияют на время привыкания к протезу.
В целом как-то начинать пользоваться протезом можно сразу после установки. У нас есть специальная программа, в рамках которой мы учим человека использовать руку в разных положениях и ситуациях, настраивать ее и так далее.
Стоит отметить, что очень важно раннее протезирование, чтобы человек начал привыкать. То есть если ребенок развивается без руки и без протеза, то у него банально одна сторона перевешивает, что уже приводит к проблемам с позвоночником.
Люди, которые не носят протезы и живут с детства без руки, уже к 30 годам имеют проблемы со здоровьем. Это статистика.
Плюс есть еще overuse-синдром, когда вся нагрузка приходится на вторую руку. Тогда там суставы раньше начинают сбоить и так далее. В общем, с точки зрения медицины важно, чтобы ребенок рос с двумя руками.
Плюс есть психологическая составляющая. Когда ребенок приходит в школу или садик кибергероем, это положительно сказывается на его самооценке.
— Нужно ли менять протез в ходе эксплуатации?
— Конечно, конечно. В целом протез руки — это как любой гаджет. Так что его надо менять по мере износа, а износ зависит от паттернов использования. В первую очередь все зависит от пользователя. Кто-то активно его использует, например, в деревне, тогда мы ставим серьезную защиту. А кто-то в офис ходит и рисков никаких не несет.
Наша главная задача сделать киберруку гаджетом. Как мы телефоном сейчас пользуемся, так и киберрукой будем.
С ребенком немного другая история, он может через полгода вырасти. Именно поэтому у нас модель работы подписная, то есть мы на год делаем подписку. То есть если ребенок вырос в течение года, то мы ему маленькие детали меняем до повторного протезирования. У нас там полный сервис помимо обучения, мы активно держим связь с пользователями. Звоним, узнаем, все ли в порядке, как он ее использует, есть ли какие-то сложности. Если мы их выявляем, то стараемся быстро исправить, чтобы у человека возник паттерн ежедневного использования протеза.
Поэтому мы и предоставляем годовую подписку. Например, у нас есть парень, которому мы протез меняли четыре раза за год, потому что он его просто разносил. Поэтому уже в самой последней версии мы ему сделали максимально крепкие пальцы.
Вообще в России достаточно хорошая модель государственной поддержки людей с ограниченными возможностями здоровья.
И ребенок с российским гражданством по закону раз в год может получить руку за счет государства. Мы в том числе помогаем полностью пройти путь оформления, мы понимаем, что как происходит, у нас там куча как обучающих курсов, так и информации, которая позволяет ознакомиться с процедурой.
Мы делаем все максимально понятным для каждого пользователя потенциального.
— Государственная поддержка только на детей распространяется или на взрослых тоже?
— На взрослых тоже, там сроки чуть побольше. Если ребенок может ежегодно получать руку, то взрослый — в зависимости от типа изделия. Ну и там есть сейчас дополнительные комиссии.
— Эта бесплатная практика, или, может, есть какие-то ограничения?
— Есть ограничения только медицинского характера, например, топология травмы. На какие-то случаи мы не можем, к сожалению, установить протез.
Дальше у государства тоже есть свои модели комиссии, которые определяют, какой протез человек может получить. Вот они формируют так называемую индивидуальную программу реабилитации и абилитации. Она и является обоснованием для фонда социального страхования, чтобы выдать человеку какую-то экипировку.
Ну и дальше фонд социального страхования проводит конкурс, и там уже есть несколько вариантов получить киберруку. Есть также возможность под компенсацию получить изделие, то есть купить сначала и потом уже получить деньги.
— Если я не вписываюсь в эту программу, то сколько мне нужно примерно заплатить за изготовление и установку протеза?
— Зависит от типа изделия. Стоимость начинается от 140 тыс. руб. до 450 тыс. руб. в год. Вообще есть разные протезы, например, от иностранных производителей. Протез от Össur может стоить 7 млн, то есть цены очень разные.
В целом цена — это один из таких барьеров на рынке. Очень хороший пример — это рынок мобильных телефонов. Если сравнивать нас с этим бизнесом, то мы сейчас где-то в конце девяностых годов. Когда у нас появились уже какие-то там более-менее аппараты, но их было мало, пользователей тоже, и цена была очень высокой. Потом количество пользователей увеличивалось, и цена снижалась.
С протезами сейчас точно такая же история.
Из миллионов людей в мире, которые живут без рук, только около 20% используют протезы.
Причем активные протезы используют 3-5%, остальные пользуется косметикой. И это, по сути, дефицитный рынок.
Постепенно снижая вот этот процент не использующих киберруки, мы будем наращивать количество пользователей и там самым снижать стоимость.
— Большинство медийных людей используют именно иностранные протезы. Многие считают, что они лучше, так ли это?
— Это заблуждение. У нас есть разные конкуренты, в целом кого-то мы превосходит по каким-то параметрам, кто-то превосходит нас. Многие вещи мы сделали первыми в мире, и сейчас этим люди активно пользуются.
Наши подходы воспринимаются не только в России. У нас есть пользователи в 12 странах мира, и активно мы сейчас в Индию выходим — там уже есть 10 наших пользователей.
— На протезы как-то влияют погодные условия, образ жизни человека?
— Погодные условия так или иначе влияют, может случиться перегрев, если очень жарко. Мы сейчас в Индии как раз эти вопросы успешно решаем, но пришлось немного повозиться. С охлаждением обратная тема — это замерзание аккумулятора. Мы, например, советуем варежки одевать на протез.
Есть разные протезы с разными индексами пылевлагозащиты. Есть такие, которые желательно не мочить, а есть те, в которых можно плавать. Условия эксплуатации также сильно влияют. Как я говорил, у нас пользователи суперактивные, которые в деревне живут, руками работают. Так что мы работаем с пользователями в таком относительно индивидуальном формате, что позволяет подстроить изделие под их нужды.
— Бывает же такое, наверное, что протез разрядился в каких-то непредвиденных обстоятельствах, на той же улице, либо на работе. Есть ли какие-то сменные блоки питания?
— Можно зарядить от пауэрбанка, есть разъем USB-C.
— На сколько хватает зарядки?
— В среднем на день, на два. Зависит от активности использования. Кто-то больше «жамкает», кто-то меньше. Это как мобильный телефон. Наши ребята в основном на ночь раз в два дня на зарядку ставят протез.
--Подключаются ли киберруки к другим устройствам, можно ли их отнести в целом к интернету вещей?
— Конечно, мы первыми стали подключать большую часть выпускаемых киберрук к облаку. Это позволяет выстроить новый формат взаимодействия с пользователем.
Во-первых, у пользователя появляются дополнительные возможности. Во-вторых, мы можем выстраивать модель прогностического технического обслуживания.
Например, мы понимаем, что пользователь обо что-то ударился, погнулась какая-то железка или пошла дополнительная нагрузка на двигатель и он сгорит через три дня. Мы получаем об этом уведомление и оперативно решаем проблему.
– Если протез может подключаться к облаку, то его могут взломать хакеры. Защищены ли они как-то от этого?
– Да, мы прорабатываем эту историю. Рисков в целом немного. На данный момент мы с «Лабораторией Касперского» тестируем наши модули на безопасность.
– Как понять, что пора приобретать новый протез?
– У каждого свое время. Это как машина, которая стоит в гараже, и машина, которая пашет, ведут себя по-разному. Тут то же самое.
Есть, конечно. аспект морального устаревания. Мы раз в год выпускаем новую версию, и у них функций больше, чем у предыдущей. Это тоже одна из причин замены.
– Недавно в СМИ появилась новость о том, что Цукерберг разрабатывает кожу для протезов, которая может «ощущать» прикосновения. Есть ли у вас такие разработки?
– Да, в начале декабря провели наши клинические исследования. Мы подключились к нервной системе человека с помощью электрода и передали сигнал в кончики бионических пальцев. Сейчас исследования доказывают, что мы можем передать сигнал с бионической руки в нервную систему пользователя и тем самым дать ему возможность помимо визуальной обратной связи, когда он что-то берет, получать и тактильную.
– Немного заглянем в далекое будущее. Сможем ли мы когда-нибудь стать настоящими киборгами или уже людей с протезами можно считать за них?
– Ну а как их можно по-другому назвать? Киборг — это же, по сути, просто термин, который гораздо интереснее, чем инвалид или человек с инвалидностью. Наши ребята, например, не хотят, чтобы их называли инвалидами. Это просто новый способ самоидентификации для пользователей.
Часто у людей возникают плохие ассоциативные ряды: калека, нет денег. У нас есть клиентка, девушка. Она поехала на работу не на машине, а на общественном транспорте, и ей бабушка денег дала. Просто общество воспринимает человека без руки как человека без труда. А по факту он такой же, как и все.
Когда капитализация умственного труда превысила капитализацию ручного, человек без руки перестал быть ограниченным. Сейчас ему нужна не жалость, а просто хороший, доступный, качественный продукт. Мы этой парадигмы и придерживаемся.
Хороший пример – это очки. В начале века человек с плохим зрением имел немалое количество ограничений, не мог работать и многие вещи делать. Сейчас, когда вы встречаете человека с плохим зрением, у вас не возникает желания помочь ему, пожалеть его.
Будет здорово, когда дети, рожденные без руки, вырастут и не будут знать, каково это — жить без протеза. Он должен превратиться из утилитарного продукта в классный аксессуар.
– Будут ли люди без медицинских показаний устанавливать себе протезы просто так, потому что это круто?
– Точно будут. Более того, они уже есть. Но, чтобы стать киборгом, необязательно отрезать себе руку. Все, что сейчас используется для реабилитации, в конечном итоге может использоваться для улучшения организма.
– Отличаются ли протезы рук и ног?
– Есть важный нюанс. У ног проще механика, там, конечно, есть свои трудности, правильная нагрузка, кинематика, но в них нет мелкой моторики. В руках мы стремимся именно к ней. У человека появилась бионическая рука, и он должен управлять каждым пальцем, чувствовать его. С ногами с этим проще.
Если у человека травма на уровне голени, ему правильно сделали и поставили протез, то его будет невозможно отличить от человека на своих двоих. Руки – это более сложная инженерная задача. Мы занимаемся руками, потому что это интересней, и мы наблюдаем в этой сфере конкретный дефицит.