Битва бумажных тигров

Что бы ни говорилось о многополярном мире, и как бы ни грело душу чувство сопричастности к клубу растущих гигантов — Китая, Индии и Бразилии, — нервом российской внешней политики остаются отношения с Америкой. По гамбургскому счету наша элита готова мериться только с единственной сверхдержавой, даже если реальное соотношение сил несопоставимо. Вопрос, однако, не в военно-политических или экономических параметрах, а в восприятии, оно же весьма переменчиво.

Сегодня отечественный истеблишмент охватило ощущение уверенности в себе: доходы стабильны, а на фоне проблем, которые испытывают все вокруг, положение России выглядит выигрышным. Украинская неразбериха, например, в очередной раз создает благоприятный фон: полюбуйтесь какая она, постсоветская демократия. Ну и самое главное: извечный стратегический соперник Соединенные Штаты намертво увяз в ближневосточном болоте. Одна из самых популярных тем — провал однополярного мира. Если мюнхенская речь президента Путина еще была исполнена гнева и раздражения против гегемонистских замашек, то в дальнейших заявлениях Москва, скорее, спокойно, с чувством удовлетворения констатирует их полную необоснованность.

Одновременно растет убежденность в том, что предстоящий период будет характеризоваться ростом силы и влияния разнообразных держав и их объединений. В этом ряду, помимо названных выше, фигурируют всякие субъекты от Европейского союза и АСЕАН до ЮАР и Ирана. Близкая перспектива многополярного мира заставляет учащенно биться сердца российских стратегов, предвкушение азартной геополитической игры рождает подзабытый кураж. Зарвавшихся американцев при этом хочется даже не ругать, а по-отечески предостеречь: уж в Иран-то не суйтесь, глупышки, а то, неровен час, опять выйдет как всегда… Хи-хи! В общем, плачевна перспектива американской империи накануне торжества демократии в международных отношениях.

Желание закидать шапками спотыкающегося гиганта по-человечески понятно. С этим гигантом некоторое время назад случилось помрачение рассудка на почве мании величия. Вашингтон почувствовал себя в силах разрешить все проблемы человечества, да еще и выгодным для себя образом. Нынешнее американское руководство ухитряется в особо изощренной форме совмещать мессианскую веру в собственное предназначение со стремлением обеспечить свои интересы по всему миру. Львиная доля затруднений, с которыми сталкиваются сегодня Соединенные Штаты, создана собственными руками. Америка в очередной раз продемонстрировала универсальность правила: самонадеянность и упоение собой до добра не доводят.

Но, насладившись лицезрением американских бед, стоит побыстрее стряхнуть с себя эйфорические иллюзии. Вполне вероятно, что фиаско на Ближнем Востоке повлечет за собой «иракский синдром», то есть желание Америки сократить свое глобальное присутствие. Нечто подобное случилось три с лишним десятилетия назад, после вьетнамской войны.

Но тут-то как раз и выяснится, что без активного участия Соединенных Штатов разобраться с мировыми проблемами едва ли возможно.

По крайней мере ответы на два наиболее опасных вызова, с которыми в обозримой исторической перспективе столкнется Россия, — угрозу с юга и проблему сбалансированных отношений с Китаем — требуют того, чтобы Америка оставалась ключевым игроком. Просто по той причине, что никто, кроме США, не обладает тем стратегическим весом, который может повлиять на ход событий в Большой Азии от Анкары до Сеула. Очевидно, что Европа этого сделать не сможет — ни сама по себе, ни даже вместе с Россией, если допустить возможность серьезного сближения.

Несколько более сдержанные и осмотрительные Соединенные Штаты — незаменимый партнер перед лицом роста Китая и Индии, а также продолжающегося идейно-политического пробуждения третьего мира. Россия частью сознательно, частью неосознанно тянется сегодня именно к нему, чувствуя духовную общность с развивающимися державами. Это явный исторический парадокс. Ведь по своей сути Россия — это развитая страна, типичная европейская постимперия с психологией колонизатора и соответствующим взглядом на народы иного склада. Просто в силу исторических обстоятельств она пережила резкий спад, а ее восстановление совпало по времени с возвышением развивающихся.

По иронии судьбы, Америке, которая с момента основания гордилась своим антиимпериалистическим пафосом (противостояние традиционным европейским метрополиям), предстоит своя постимперская трансформация.

Бремя мировой империи, которое Вашингтон попытался взвалить на себя после «холодной войны», оказалось ему не по плечу, хотя и соответствовало логике американской политики последних шестидесяти лет. Возможно, теперь, «нахлебавшись» имперской ответственности, американская элита лучше поймет другие бывшие метрополии и оценит преимущества многосторонних действий перед односторонними.

Государственная машина Соединенных Штатов не раз уже доказывала способность к самокоррекции. В США не принято, как это всегда бывает в России, после смены власти публично валить всё на предшественника, но из промахов и провалов ушедшей администрации неизменно извлекаются выводы. Даже если случится чудо и следующим хозяином Белого дома снова станет республиканец, ему придется заняться разгребанием наследства Джорджа Буша. Уход из Ирака обещает быть очень тяжелым, и последствия его малопредсказуемы. Едва ли Вашингтону удастся представить итоги иракской кампании как победу.

Но в любом случае, сбросив это бремя, Соединенные Штаты испытают огромное облегчение, у них высвободится немалый потенциал для других дел. России и прочим основным партнерам США стоит постараться использовать этот потенциал для всеобщей пользы.

Не из любви к Америке, а исключительно в собственных интересах.