Размер шрифта
А
А
А
Новости
Размер шрифта
А
А
А
Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Бессильные и безучастные

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»

Полвека назад, 26 июля 1956 года, президент Египта Гамаль Абдель Насер объявил о национализации Суэцкого канала — важнейшей транспортной артерии Ближнего Востока. Это решение ударило по интересам Франции и Великобритании и спровоцировало серьезный международный конфликт.

Суэцкий кризис стал вехой мировой политики. Находящиеся на грани распада европейские империи продемонстрировали, что более не способны добиваться целей без помощи глобальных игроков, а таковыми отныне являются только США и СССР. События на Синае засвидетельствовали изменения баланса сил и возникновение новых правил игры, которые, по сути, действовали до конца холодной войны. Они также положили начало понятию миротворчества в современном понимании — министр иностранных дел Канады Лестер Пирсон, вскоре получивший за это Нобелевскую премию мира, предложил план размещения ооновских миротворцев в буферной зоне. Символично, что пятидесятилетие суэцкого кризиса совпало с другим столкновением в регионе, которое также может оказаться судьбоносным. Конфликт между Израилем и экстремистской группировкой «Хезболла» в принципе не должен был бы выйти за рамки обычной антитеррористической операции, но превратился в индикатор состояния мировой политической системы.

Потрясает безучастие, проявляемое теми, кто претендует на право вершить судьбы мира.

Методично разрушается не самая последняя суверенная страна, но, по большому счету, это никого не волнует. Реакция великих держав сводится к цоканью языком и выражению глубокой озабоченности. Эталон высокой политической морали Европейский союз спустя почти месяц после начала боевых действий сподобился назначить «экстренный» саммит на 1 августа. Россия, только что демонстрировавшая горячее желание активно участвовать в ближневосточной политике, загадочно намекает на наличие неких тайных каналов и возможностей, но при этом ровным счетом ничего не предпринимает. ООН растерянно разводит руками, Совет Безопасности так и не собрался. Соединенные Штаты устами своих руководителей открыто заявляют о том, что перемирие — это не выход, надо искать иное решение. Пока, стало быть, пусть бомбят, а мы поищем. Молчит модная ныне «растущая Азия» — Китай и Индия.

Наконец, горластый арабский мир, которому в этой ситуации, казалось бы, сам бог велел бить во все набаты, тоже не демонстрирует особого стремления броситься на помощь ливанским братьям.

Что происходит? Мировое сообщество официально расписывается в неспособности каким-либо разумным способом управлять протекающими процессами. По сути, все без исключения участники большой политики признают, что из нынешнего ближневосточного тупика нет иного выхода, кроме силового. Сила как решающий фактор возвращается в мировую политику с конца 1990-х, сейчас — очередной качественный этап.

Ливану многие сочувствуют. Израиль многие ненавидят. «Хезболла» и стоящие за ее спиной мало у кого способны вызвать симпатии. Консенсус получился любопытный: дадим еврейскому государству возможность выполнить за всех нас грязную работу, а потом посмотрим, можно ли что-то сделать уже в новой ситуации.

Поразительно, но за неполных два десятилетия, прошедших после окончания холодной войны, сильным мира сего не удалось разрешить ни одного из серьезных международных конфликтов.

Некоторые удавалось затушить или даже заморозить, но ни один не нашел окончательного разрешения.

Пожалуй, самый яркий пример всеобщего бессилия — ситуация с Северной Кореей. С начала 1990-х весь мир, чередуя кнуты и пряники, титанически трудится, дабы прекратить ядерную и ракетную программы КНДР. Промежуточный итог на 2006 год: Пхеньян объявил себя ядерной державой, а северокорейские ракеты летят в прямом смысле куда попало (особая ирония судьбы, что попало в нас).

Какую проблему ни возьми — от практически уже почившего в бозе режима нераспространения до территориальных конфликтов на постсоветском пространстве, от ситуации в Ираке до проблемы Северного Кипра, от отношений с Ираном до статуса Тайваня, от Сомали до Гаити, от Боснии и Косово до Афганистана и Кашмира, от Восточного Тимора до Ближнего Востока — везде заложен мощный взрывоопасный потенциал. И никакие международные усилия — дипломатические, экономические, военные — не приближают к мирному распутыванию этих узлов. Конечно, все они находятся на разных стадиях — состояние кипрского вопроса не меняется годами и мало кого беспокоит, а на Ближнем Востоке может рвануть в любой момент. Но с точки зрения общемировой способности добиваться результата — ситуация одинаковая.

Всеобщий паралич по ливанскому вопросу — отражение того, что представляет собой сегодня мировая политическая воля.

«Большая восьмерка», которая наслаждается великолепием Санкт-Петербурга, но не может принять сколько-нибудь внятного документа по войне, которая в это время грохочет на Ближнем Востоке, — символ современной ситуации.

После холодной войны всем казалось, что наступает совсем новая эпоха. Невозможное в условиях глобального противостояния становилось реальностью: мир без конфронтации и гармония интересов во имя развития и процветания. На деле вышло иначе. То, что раньше можно было согласовать по жестким, но действующим правилам, теперь вышло из-под контроля. За прошедшие годы мир изменился почти до неузнаваемости, но институциональная база международных отношений осталась прежней, а, следовательно, практически перестала работать.

Конечно, если Вашингтон захочет, у него хватает способов надавить на Израиль. Однако Соединенные Штаты настолько глубоко увязли в ближневосточной политике в целом, что давно уже не могут рассматривать очаги по отдельности, а вынуждены скрупулезно подсчитывать совокупный эффект по всем направлениям. Так и получается вывод о том, что «перемирие — не решение», Ливан — не потеря. Выгадывают для себя нечто и все остальные.

Во время Суэцкого кризиса 1956 года, как и во время большинства кризисов минувших десятилетий, великие державы проявляли изрядную долю цинизма, преследуя собственные геополитические интересы.

Компенсировать это они могли только одним — в критической ситуации они были способны положить конец кровопролитию.

Не случайно войны с участием Израиля были, как правило, очень короткими. Характерно, что Израиль тогда чувствовал себя спокойнее и увереннее, чем теперь, когда мировые державы уже более десятилетия «помогают» наладить мирный процесс на Ближнем Востоке.

Стоит ли удивляться, если по итогам ливанской кампании авторитет великих держав повсюду в мире окажется где-то в районе нулевой отметки?