Пражская мечта юриста

Давайте примем сторону Бастрыкина. Поверим каждому его слову. Ни по одному пункту не станем придираться к тонкостям чешского этапа его биографии. Куда важнее, что такой этап вообще был и сегодняшний великий обличитель примерял на себя совершенно другую жизнь.

И это вовсе не какой-то личный его зигзаг. Судьба Александра Бастрыкина — это судьба целого сословия, целого общественного класса. Верховный следователь вслед за Генрихом Гейне мог бы сказать: «Мир раскололся надвое, и трещина прошла через мое сердце».

Сегодняшний Бастрыкин — вторая по значимости публичная фигура новейшего российского президентства. Номинальному премьеру только и остается, что ездить по Олимпиадам и разъяснять любопытствующим очередные мероприятия бастрыкинских подчиненных.

Стиль Бастрыкина — стиль публичных разоблачений и заранее оглашаемых приговоров. Принятое им амплуа — это роль вовсе не следователя, а мстителя, обвинителя и судьи в одном лице. Тем замечательнее, что этот бич и гонитель критиков власти и «иностранных агентов» еще так недавно собирался сделаться человеком их круга.

Отвлечемся от обвинений в ведении бизнеса за границей, в неуплате там налогов и в риске попасть под прицел злых натовских разведслужб. Хотя и любопытно было бы узнать, в каких выражениях генерал объяснял деликатные эпизоды собственной жизни своему университетскому однокашнику, а ныне лидеру нации. А может, вовсе и не объяснял, а просто промолчал, положившись на его доброту и доверчивость. В любом случае это не главное. Потому что все главное изложено самим Александром Бастрыкиным в очередном знаменитом интервью. Его версия просто не требует дополнений.

Чего хотелось профессору Бастрыкину в 90-е годы? Да точно того же, чего хотелось тогда и многим прочим людям из его сословия, с кое-каким номенклатурным прошлым и некоторыми коммерческими зацепками в настоящем. Эмигрировать, стать европейцами, неплохо там устроиться и жить себе в свое удовольствие.

Абсолютно ничего предосудительного в этом не было. Просто такая вот exit strategy, охватившая широкие массы людей со связями и возможностями выше среднего. Если и не весь класс привилегированных, то очень заметную его часть.

Реализация этого типового проекта лично Бастрыкиным была абсолютно стандартной. «Честно скажу: у меня были планы стать visitor-professor — хотел работать в Европе… У меня было много научных связей — в Карловом университете, в Сорбонне, в Боннском университете…» Насмешки насчет этой «Сорбонны» оставим людям с юмором. Тут ведь не Сорбонна важна, а стремление туда. Карьерный вектор. Почему бы и не допустить, что сложись жизнь по-другому, и видный криминалист и яркий юрист шаг за шагом выстроил бы себе какую-никакую европейскую научную карьеру? Это ведь многим удалось.

Традиционной была и стратегия проникновения. Для начала необходимы были жилье и, разумеется, вид на жительство. В отличие от чешских властей Бастрыкин именует этот документ «долгосрочной визой», но ведь важна суть, а не название: этот «вид» (он же «виза») открывал возможность пустить первые корни в Европе, чтобы затем закрепиться там уже навсегда.

Как водится, не обошлось без небольшого подлога. Бастрыкин чистосердечно сообщает, что зарегистрировал в Чехии фирму то ли вообще фиктивную, то ли не совсем, однако с фиктивным собственным участием: «я не занимался коммерцией». При объяснении им смысла этой процедуры возникает, правда, небольшая путаница. Фирма регистрировалась то ли для того, чтобы «получить долгосрочную визу в Чехии», то ли «для того, чтобы купить квартиру». Но это, согласитесь, не главное. Ну кто из наших эмигрантов богу не грешен, царю (в данном случае Евросоюзу) не виноват? Главное тут искреннее желание внедриться в местную жизнь.

И эта стратегия укоренения в Европе реализовывалась Александром Бастрыкиным не менее усердно, чем это делало и множество прочих наших европейски ориентированных сограждан. Через сколько лет после занятия им высших российских государственных должностей эта европейская стратегия начала им сворачиваться, да и свернута ли она вообще — вопрос той дискуссии, которая нынче кипит.

Но независимо от ответа на этот вопрос ясно, что жизнь Александра Бастрыкина некогда могла пойти и даже довольно долго шла по совершенно другому руслу.

Если бы его одногруппник не стал главой государства, если бы труба не позвала на службу, был бы сейчас Бастрыкин добропорядочным европейцем российского происхождения, каких там много. Или добропорядочным россиянином, доходы и семья которого дислоцированы в Европе. Таких там еще больше.

Однако судьба открыла перед ним совершенно другой вариант жизни. И он его выбрал, получив в награду генерал-полковничьи погоны и став звездой нашей политики. Конечно, любая звезда имеет право закатиться. И вполне могут сбыться слухи, что к очередному расширению полномочий Следственного комитета будет приурочена замена Александра Бастрыкина на какого-то другого человека, тоже умелого и заслуженного. Незаменимых нет. Но если не заглядывать вперед, то по состоянию на сегодня его выбор смотрится все же как выигрыш, хотя наедине с собой он, может, и вздыхает о безвозвратном пражском спокойствии.

Но вот что знаменательно. От того довольно многолюдного, европеизированного, буржуазно-бюрократического класса, по правилам которого Бастрыкин прилежно играл в предыдущей своей жизни, сейчас все явственнее требуют сделать выбор, похожий на выбор Бастрыкина сегодняшнего. То есть порвать свои разветвленные связи с просвещенным миром и слиться с высшей властью в пароксизмах ксенофобии, антизападничества и охоты за «иностранными агентами».

Когда думских единороссов заставляют «добровольно» записываться в «список Магнитского», то уже видно, на какую дорожку Кремль толкает нынче «элиту» и как далеко эта тропа может ее завести.

Соглашаясь на поэтапное обрубание собственных европейских корней, «элита» пойдет на предельно невыгодный для себя размен. Потому что потерять можно многое или все, а генерал-полковничьими погонами наградят только некоторых, причем не исключено, что это будут совершенно другие люди.

Александр Бастрыкин — подлинное зеркало российского привилегированного класса. Зеркало, в которое данному классу именно сейчас надо как следует всмотреться. Хотя бы для того, чтобы уяснить, как далеко этот класс готов зайти в паническом разгроме самого себя.