Заложники воли

Недавнее послание президента Федеральному собранию запомнилось, помимо прочего, эмоциональной реакцией главы государства на то, как исполняются его «инаугурационные» указы от мая 2012 года: «Где все эти меры? С издания указов прошло полтора года… То ли делается так, что это вызывает негативную реакцию в обществе, то ли вообще не делается».

Между тем уже сегодня большинство целевых показателей, утвержденных в майских указах, можно разделить на две части: первая часть — это показатели, которые не будут выполнены ни при каких условиях; вторая часть – это показатели, которые, конечно, могут быть выполнены, но такой ценой, что уж лучше бы, что бы они вообще не выполнялись.

К числу показателей из первой части относятся, к примеру, увеличение производительности труда в 1,5 раза к 2018 году, создание и модернизация 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году, увеличение к 2018 году размера реальной заработной платы в 1,4–1,5 раза и т.д.

Возьмем задачу по повышению производительности труда. Простейший подсчет говорит о том, что достижение этого целевого показателя требовало обеспечения ежегодного прироста показателя производительности труда на 7% в течение шести лет, начиная с 2012 года включительно. Очевидно, что соответствующие темпы прироста должны быть в таком случае и по показателю ВВП, так как производительность у нас рассчитывается как ВВП, деленный на число занятых в экономике. Число занятых на эти годы, по официальным прогнозам, останется примерно на одном уровне — 67–68 млн человек.

Так вот, если мы учтем, что в 2012 году ВВП вырос на 3,4 %, а в 2013 и вовсе примерно на 1,3% , то получается, что до 2018 года ВВП должен теперь прирастать более чем на 9% (!) ежегодно. Только в этом случае «хотелка» по росту производительности труда будет исполнена.

Ведь понятно, что это – абсолютно недостижимый для сегодняшней российской экономики уровень. Ну и сколько мы еще будем слушать все эти заклинания, что показатели майских указов вполне достижимы?

Теперь о другой группе показателей, которая, как было сказано выше, выполнены могут быть, но такой ценой, что уж лучше, что бы они не выполнялись. Прежде всего это касается целевых нормативов по соотношениям зарплат бюджетников со средними зарплатами по регионам: зарплата преподавателей вузов должна, к примеру, к 2018 году составлять не менее 200% от средней зарплаты в соответствующим регионе.

Никто не хочет сказать, что работники бюджетной сферы у нас получают достаточно. Нет, категорически нет. Но есть определенные реалии, которые надо учитывать. Когда реальность, а это прежде всего состояние экономики, не учитывается, происходит следующее: регионы в условиях ухудшающейся экономической ситуации, стараясь всеми правдами и неправдами достигнуть целевых показателей майских указов, начинают в ущерб экономическому развитию сокращать инвестиционные расходы, залезать во все большие долги, сокращать бюджетников, оптимизируя (выдумали же ласкающий ухо термин) школы, больницы и т.п.

По поводу последнего – оптимизации бюджетной сети – было сказало и в декабрьском президентском послании. Впервые, по-моему, столь откровенно, чуть ли не открытым текстом, было сказано, что повышать среднюю зарплату нужно и за счет сокращения бюджетников.

И тем не менее, чтобы выполнить указы, расходы регионов должны расти на 7–10% ежегодно в среднесрочной перспективе. Но как расти, если экономика на устойчивой траектории «от стагнации в рецессию», если она уже практически не растет?

Нет развития – нет и доходов в региональных и местных бюджетах.

За январь — октябрь 2013 года доходы консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации составили немногим более 6,6 трлн руб., что практически соответствует объему доходов за аналогичный период 2012 года – тогда было чуть менее 6,6 трлн руб.

Начал заметно истощаться такой важнейший доходный источник консолидированных бюджетов субъектов, как поступления от налога на прибыль: за указанный период налога на прибыль было собрано на 14,8% меньше, чем в 2012 году.

В Москве за январь — октябрь 2013 года было собрано на 13,6% меньше, чем год назад за тот же период, а в некоторых регионах и того меньше: в Вологодской области, к примеру, на 50%.

Зато где-то наблюдается и прирост: в том же Санкт-Петербурге налога на прибыль было собрано на 17,9% больше по сравнению с январем — октябрем 2012 года. Однако такие «выбросы», если где они еще и встречались, объяснялись не тем, что динамика экономического развития в том или ином регионе была такой удивительно хорошей, а тем, что некоторые наши крупнейшие налогоплательщики поменяли регионы, сменили налоговую прописку.

Такое общее падение налогов, если мерить по планируемым уровням, федеральный центр, конечно, частично компенсирует. Но этих денег явно недостаточно. По оценке Standard & Poor's, общий объем дополнительных расходов российских регионов, необходимых для повышения заработной платы работников бюджетной сферы, может составить 1,6–1,7 трлн руб. в 2013–2015 годах и превышать 1 трлн руб. ежегодно в 2016–2018 годах.

Федеральное правительство в такой ситуации пытается увеличить финансовую поддержку регионов: в 2013 году дополнительно в форме кредитов было выдано более 50 млрд руб. Однако это не меняет общее ухудшающееся положение.

То, что оно ухудшается, доказывается просто: данными о растущей долговой нагрузке регионов и структуре бюджетных расходов.

Итак, еще в июне 2013 года в бюджетном послании на 2014–2016 годы президент признал, что «по итогам 2012 года практически в каждом третьем регионе государственный долг превысил половину от собственных доходов». В том же документе было отмечено и падение доли инвестиционных расходов.

Прошло несколько месяцев, и сегодня фиксируется дальнейшее ухудшение ситуации. По прогнозам, через два года долг российских регионов увеличится более чем в два раза по сравнению с сегодняшним показателем и превысит 3 трлн руб.

Весьма примечательный факт: по сообщению службы кредитных рейтингов Standard & Poor's, на 1 декабря 2013 года только один (!) рейтингуемый регион имел «позитивный» прогноз.

Означает это, если по-простому, для российских регионов следующее: занимать им средства, не хватающие для выполнения майских указов президента, будет все дороже и дороже.

Над рядом регионов уже нависла реальная угроза дефолта. Вот и получается, что дохода будут получать меньше, потому что экономика загибается, а занимать придется дорого и крайне невыгодно.

Но и это еще не все: очень беспокоит сегодня то, как меняется структура бюджетных расходов регионов. Так, по оценке Независимого института социальной политики, за первое полугодие 2013 года социальные расходы в 23 регионах составили 70–75% от их общего объема. Забавно, что власти еще умудряются укорять регионы в том, что они-де недостаточно тратятся на инвестиционные расходы. А как им не урезать инвестрасходы, ведь все же берется из общего бюджетного котла?

Регионы, напрягаясь в выполнении майских указов, можно не сомневаться, будут вынуждены и в дальнейшем резать инвестиции.

А может, хватит уже упорствовать в выполнении этих совершенно не обоснованных, не просчитанных целевых показателей из майских указов президента? Это неправда, как было сказано в последнем послании Федеральному собранию, что указы эти «…составили единую программу действий, аккумулировав волю миллионов людей».

Никакая это не единая программа. Просто очень хотелось тогда, в мае 2012 года, сразу после выборов, продемонстрировать, какая замечательная жизнь у нас будет в России через несколько лет. Я уж не знаю, насколько указы «аккумулировали волю миллионов людей», но то, что они не учли мнение многих авторитетных специалистов, – это точно. А это надо было сделать обязательно.

Регионы в ситуации с выполнением майских указов оказались заложниками: не выполнять – нельзя, выполнять – того хуже.